Социальное служение Русской Православной Церкви - [электронный ресурс]:

Диакония как инструмент конструирования гражданского общества и формирования социальной ответственности¹

Русская Православная Церковь в гражданском обществе

Первоначально определим ключевое понятие данного параграфа. Под гражданским обществом мы будем понимать не зависящие от власти общественные структуры, находящиеся с государством в равноправном партнерском взаимодействии, состоящие из самоорганизующихся добровольных организаций, групп и отдельных индивидов и способные к удовлетворению важнейших потребностей личности, реализации ее прав и свобод, укреплению правовой культуры и гражданской самодеятельности.

Развитие правового сознания людей затрудняет злоупотребления со стороны государственной власти и общественных групп. Так, различные сообщества – семья, некоммерческие организации, нации, народ всего мира – зависят от общего блага, более значимого, чем благо какой-либо из ее частей. Поэтому для достижения всеобщего блага и обеспечения прав человека гражданское общество должно контролировать органы управления.

Социальный работник обязан «нести максимальную ответственность перед клиентом, способствуя желательным изменениям в социальной политике и практике через соответствующее агентство или организацию. Если желаемые результаты через эти каналы не достигаются, инициировать обращение в высшие инстанции и к более широкой общественности, заинтересованной в решении этой проблемы» (п. 3.4.3 Международных этических стандартов социального работника).

Всякая правовая система, вменение человеку обязанностей перед обществом выстраивается на антропологическом принципе, лежащем в разумном основании права – идее свободы воли. Задача права – регулирование взаимоотношений между наделенными свободной волей людьми путем установления равно обязательных для всех, на кого распространяются те или иные нормы права, правил поведения. Само существование права является констатацией общественного признания свободы воли, даже если она отрицается теоретически. Выдающиеся мыслители человечества видели успех на пути достижения личной и общественной свободы в совокупной деятельности на общее благо  и связывали достижение свободы с преодолением гнета социальных, материальных и духовных факторов бытия. Эти идеи отражены в Декларации прав человека, в международных правовых документах. Во «Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 года» указано: «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность. Никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии… Каждый человек, где бы он не находился, имеет право на признание его правосубъектности»

(Ст. 3,4,6).

Для построения свободного гражданского общества необходимо выстроить правовую систему, но крайне важно не ограничиваться одним законотворчеством. Основой общественного устройства являются в равной степени справедливость и милосердие, опирающееся на совесть.

Право должно определяться такими ценностями, как социальная справедливость, свобода, равенство. Это характерно для морально-этического правопонимания, к которому относятся направления правовой мысли, различающие право и закон, объясняющие приоритет права перед законом. Этическая трактовка права лежит в основе естественно-правовых учений (в которых право всегда связывается со справедливостью, а справедливость объясняется через ценностные представления о должном отношении людей). Право, согласно этической трактовке, должно быть нравственным. Всякое позитивное право может требовать повиновения только во имя нравственного права.

Современная философия рассматривает социальную справедливость как сущность идущего на смену индустриальной цивилизации информационного общества, выделяя ее следующие общезначимые аспекты: 1) наличие многоукладной экономики и регулируемого рынка при ведущей роли государственного сектора; 2) трудовая основа, вознаграждение работников в соответствии с количеством и качеством труда, сильная социальная защита тех слоев общества, которые по каким-либо причинам не могут трудиться; 3) демократические формы организации во всех сферах общественной жизни; 4) государственное управление всеми социально значимыми процессами; 5) высокий уровень науки и культуры, особенно правовой и нравственной. Таким образом, общество социальной справедливости — это тип гражданского общества, определяющий положение индивида в зависимости от количества и качества труда. Оно характеризуется более высокими показателями в социально-экономической, политической и духовной сферах по сравнению с капитализмом и социализмом и имеет идентичную направленность с ходом современного общественного развития².

Справедливость предусматривает предоставление каждому человеку принадлежащего ему права. Достижению справедливости должна быть подчинена деятельность, как человека, так и государства.

Институционализация профессионального социального служения Церкви открывает возможность для согласования частного и общего интересов, субъективных и объективных потребностей; соответственно, на этом пути каждый человек сможет воспринять закон социальной справедливости. Если социальные работники, занятые в государственных структурах социальной защиты населения, в настоящее время побаиваются открыто критиковать недостатки существующей социальной системы (т.к. запросто могут лишиться работы), то сотрудники церковных социальных служб открыто выступают против узаконенного порядка вещей, тем самым, выполняя  функцию посредничества между государством и личностью, отстаивая, в первую очередь, интересы клиента, но и не забывая о сохранении порядка в социуме, избегая от ущемления прав других людей.

По мнению митрополита Воронежского и Борисоглебского Сергия, духовное гражданство и гражданственность — один из первых опытов «взаимополезного сотрудничества Русской Православной Церкви и светского государства при определении ориентиров государственной политики, которая затрагивает интересы не только граждан России, но и многомиллионной армии наших соотечественников за рубежом. Для того чтобы объединить усилия государства и Церкви, представители Общественного совета ОЦБСС МП вошли в состав Экспертного совета Комиссии по вопросам гражданства при Президенте России, поскольку этот Совет осуществляет координацию разработок в области государственной стратегии развития правового института российского гражданства на современном этапе. Первым результатом совместной работы явился проект Концепции государственной политики в области гражданства (концептуальная схема и план государственной стратегии развития института российского гражданства), который был полностью одобрен 31 апреля 1998 года на заседании Комиссии по вопросам гражданства при Президенте Российской Федерации. Кроме того, удалось добиться координации планов работы Общественного совета и Экспертного совета Комиссии, Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации и ряда комитетов Государственной Думы (по науке и образованию, по делам Содружества), Информационно-аналитического управления аппарата Совета Федерации, Комиссии по устойчивому развитию Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, Государственной академии славянской культуры. Эта работа потребовала организации и проведения целого ряда совместных заседаний и консультаций… Кроме того, была достигнута договоренность с Госкомитетом по делам молодежи о совместном осуществлении научно-образовательной программы «Подданство — гражданство — гражданственность»³.

Итак, Церковь оказывает духовную помощь, а государство – создает материальные и культурные условия для перехода – от конфронтации к солидарности, от изоляционизма к соборности, от материализма к духовности путем построения гражданского общества как совокупности людей, объединенных общими ценностями и отношениями сотрудничества и диалога.

Государство должно поддерживать любые инициативы отдельных людей и групп в самопомощи и взаимопомощи, поскольку российская модель социальной работы насквозь пропитана бюрократизмом и формализмом. «Очеловечить» сферу социальной работы могут только сами люди, обладающие такими качествами, как отзывчивость, доброта и милосердие.

Однако, как отмечает в своем докладе митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир: «Система городских грантов на социальную работу пока развита слабо и не способна придать стабильность развитию церковной благотворительности. К сожалению, в последнее время руководителям наших наиболее развитых организаций, добивающихся государственного финансирования, делаются предложения получить статус государственного учреждения или войти в существующие государственные структуры, т.е. потерять свою независимость и церковную специфику. В некоторых случаях эти предложения приобретают характер давления. Очевидно, что такое положение дел не соответствует заявленному властью стремлению к построению гражданского общества…Помимо частных лиц появились фонды, учрежденные коммерческими структурами, которые ставят своей задачей помощь церковным благотворительным инициативам. К ним можно отнести, фонд "Милость" и фонд Дмитрия Солунского. Однако эта поддержка могла бы быть намного выше, если бы законодательно предусматривались налоговые льготы частным благотворителям и коммерческим организациям. Такое законодательство допускает определенный риск не целевого использования средств, но без этого риска вряд ли можно ожидать развития независимых социальных инициатив. Это вопрос политического решения: нужно нам гражданское общество или нет?» (файл митр Владимир СПб)

В отличие от скандинавской или американской модели, отечественный институт социальной работы формировался «сверху», а не «снизу»⁴, посредством деятельности религиозных групп взаимопомощи и взаимоподдержки, массовых социальных движений. В большинстве стран Европы отделение церкви от государства произошло еще в конце XIX в., но при этом сохранились все приходские и монастырские формы помощи нуждающимся. Социальное вспомоществование осталось как религиозной, так и культурной традицией в Западной Европе.

В странах с развитой демократией государство рассматривает третий сектор как проводника общественно значимых услуг, при этом значительная  их часть  финансируется из государственных источников. Так, например, в Швеции, доля некоммерческого  сектора в экономике страны достигает 15%, в Германии более 60% интернатов для инвалидов, 50% домов престарелых и 40% больниц – негосударственные, во Франции все программы по работе с детьми на местном уровне осуществляются исключительно некоммерческими организациями, в том числе за счет государственного финансирования. Лидеры западных религиозных организаций вступают в диалог по ключевым вопросам развития страны, расширяют самоуправление, утверждают активную гражданственность. К примеру, в Греции – стране, являющейся родоначальницей демократии, Православная Церковь пользуется весомым общественным авторитетом, и, несмотря на независимость от правительства, заработную плату и пенсии священнослужители получают от государства.

Организация благотворительной деятельности, предполагающей причастность личности, – наиважнейшая задача государства и Церкви, поскольку данная деятельность способствует, как преодолению бюрократизма структур социального обеспечения, с каждым днем становящихся все более обезличенным, так и децентрализации крупных корпораций и политических объединений, использующих все более совершенные технологии, сводящих роль личности к наблюдению, но не деятельному творческому участию. Нельзя отнимать у отдельных лиц те дела, с которыми они способны справиться самостоятельно, как нельзя передавать крупным организациям функции мелких, которые те вполне могут выполнять без посторонней поддержки; но создавать условия для развития и совершенствования человеческой личности.

Общество и индивид взаимосвязаны: общество помогает индивиду, и индивид несет определенные обязательства перед обществом, у каждой из сторон разграничены компетенции, которые должны соблюдаться. Поэтому государство не должно брать на себя функции, которые влекли бы за собой безответственность со стороны отдельных лиц, семей, социальных организаций. Природа установила между людьми глубокие различия: в уме, талантах, здоровье, умениях, ведущие к неравенству возможностей. Однако в силу необходимости выполнения обществом различных функций, неравенство полезно людям, которые, согласно христианскому учению, должны руководствоваться советом, данным Моисею: «Слишком тяжело для тебя это дело: ты один не можешь исправлять его… Ты же усмотри из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками… и будет тебе легче, и они понесут с тобой бремя» (Исх.18, 18-22).

В средневековой Руси гражданственность понималась как одна из главных ценностей, основанная на патриотизме, уважительном отношении к истории своего государства и любви малой родины, служению Отечеству и своему народу. На духовно-нравственных ценностях было построено воспитание гражданской позиции. Пример для подражания русский народ видел в подвигах таких святых, как Александр Невский, Дмитрий Донской, Сергий Радонежский и др. Христианское подвижничество определило основные нравственные постулаты, поэтому наиважнейшей задачей в формировании личности являлись ответственность, чувство долга, послушание старшим, милосердие. Епифаний Славинецкий (XVII в.) в «Гражданстве обычаев детских» определяет гражданство как «обычаев добросклонность и человекопочитетельство»⁵.

В последние годы в России накоплен позитивный опыт сотрудничества с государством как главным организатором социальных услуг, которое все активнее передает часть своих полномочий некоммерческим организациям. По образцу целого ряда стран появился механизм финансовой поддержки на конкурсной основе ряда значимых социальных проектов, разрабатываемых и реализуемых религиозными организациями. Поддержка государством НКО – важный шаг в направлении гражданского общества, так как низкий уровень общественной социальной работы фактически способен привести к стагнации системы социальной защиты населения.

При этом отметим, что «церковная благотворительность, в отличие от государственной системы социального обеспечения, имеет ряд специфических особенностей:

— это, прежде всего, многофункциональность (оказание не только материальной помощи, но и пастырское попечение о престарелых, инвалидах, беспризорниках и т. п.);

— во-вторых, в деятельности церковных структур не наблюдается того распыления материальных средств, которое имеет место в государственной системе социального обеспечения;

— в-третьих, достигается персональный, целевой, или адресный, характер поддержки, обеспечивается использование средств по прямому назначению, что далеко не всегда удается при государственных формах социального обеспечения»⁶.

Но надо понимать, что государственная социальная работа не менее важна и необходима; если предположить ситуацию отказа власти от вмешательства в социальные вопросы, то целый ряд категорий населения лишится социальной помощи. Однако, перспективы развития гражданского общества в России преимущественно будут зависеть от того, готово ли население доверять и участвовать в работе некоммерческих организаций, и насколько отлаженными и организованными будут взаимоотношения гражданской сферы и государства.

Причем доверяют очень часто не формальным структурам, а конкретным людям. В основе современной социальной работы Церк­ви лежит не организация, а личность самого священника. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир отмечает: «социально-благотворительная работа развивается на приходах, где служат наиболее ревностные пастыри. Как правило, в таких приходах проводится активная миссионерская и просветительская деятельность. Благотворительное служение оказывается часто продолжением этой работы и способствует формированию крепкой православной общины»⁷.

В Москве – аналогичная ситуация. Приведем один из наиболее ярких примеров — приходскую деятельность под руководством протоиерея Дмитрия Смирнова, (настоятеля восьми храмов. Как отмечает Вера Филатова⁸, отец Дмитрий является главным организатором и лидером своего прихода, тем не менее фор­мирование приходских структур происходило скорее «снизу», силами простых прихожан, а не по прямому указанию настояте­ля. История каждой из созданных приходом организаций уникальна. По словам о. Дмитрия, часто новый человек, появляю­щийся в храме, привносил что-то свое, реализовывал свой талант. Так, при храме Митрофана Воронежского был разбит красивый, ухоженный садик, в 1991 г. образовалась школа «Свет»; при том же храме был восстановлен существовавший до революции дет­ский дом («Павлин»), который в настоящее время развивается за счет благотворительности. Прихожанками Крестовоздвиженского храма была организована патронажная служба, которая переросла в службу сестер милосердия при 50-й городской боль­нице, а в 1992 г. обрела официальный статус как сестричество во имя преподобной мученицы Елизаветы Федоровны. В честь нее была построена и домовая церковь. Таким образом, большин­ство из существующих ныне учреждений восстанавливались или строились по инициативе прихожан, их совместными усилиями. Отец Дмитрий же чаще всего выступал в качестве организатора процесса. По его словам, социальное служение является потреб­ностью, ощущаемой каждым человеком, поэтому задача настоя­теля заключается в поддержке инициативы прихожан, помощи им в организации и финансировании их проектов, реализации их идей. Как стало ясно из беседы с о. Дмитрием, поддержка инициати­вы в приходе способствовала постепенному развитию различных приходских организаций. Кроме проповедей самого о. Дмитрия, и ранее записываемых прихожанами, а теперь изданных в еди­ном сборнике и отчасти представленных на сайте храма, при­хожанами были созданы радиостанции — «Благовещение» и «Пре­ображение»⁹.

Яркие примеры церковного социального служения можно встретить не только в мегаполисах, но и в провинциальных городах. Так, в Ярославской епархии проводится целенаправленная культурная политика, направленная на снятие барьеров  отчуждения между Церковью и обществом (подробнее об этом смотрите статью Р. Лункина «Культурная революция ярославского православия»).

Впрочем, в настоящее время не только отдельные личности, но и социально активные организации способны исполнять функции гражданского института. В качестве примера укажем на ряд православных монастырей, прошедших экономический этап своего становления¹⁰, - Рыльский мо­настырь и Коренную пустынь Курской епархии. Несмотря на то, что «Рыльский монастырь лишь не­давно стал восстанавливаться из руин, он давно славится своей открытостью по отношению ко всем обездоленным. По словам настоятеля игумена Панкратия (Заикина), традиция принимать всех и помогать им сложилась при предыдущем настоятеле, стар­це схиархимандрите Ипполите (Халине), который умер в 2002 г. Отец Ипполит принимал всех — алкоголиков, наркоманов, бом­жей, всех нуждающихся, хотя, разумеется, к нему приезжали и чиновники, и интеллигенция. Отец Панкратий — молодой насто­ятель, обратился к вере в 1990 г., был хиппи, потом жил в Оптиной пустыни, учился в Курской семинарии, и был назначен вла­дыкой Германом настоятелем монастыря. Как отмечает о. Панкратий, при о. Ипполите в монастыре были бомжи и алкоголики, но «вокруг была любовь Христова и легкость, как на деревне у де­душки»¹¹.

У Рыльского монастыря есть свое огромное хозяйство — более 900 га сельскохозяйственных земель, по существу, монастырь дает работу части окружающе­го населения и к тому же бесплатно раздает зерно ста­рикам. Работа монастыря с обществом беспрецедентна, учитывая, что монастырь совсем не богат, а львиная доля времени уходит на реставрацию зданий и хозяйство. Однако при монастыре действует воскресная школа (около 15-20 человек), вместе с детьми ставятся театральные сценки на Рождество и Пасху, проводятся ветречи в городской библиотеке Рыльска. К монастырю приписано 5 школ в округе, которые настоятель регулярно посещает и по всем школам района проводятся уроки иконографии. Подростков приглашают в монастырь не только для бесед на духовные темы, но и на настольный хоккей, детский и взрослый, в который играет и сам настоятель. Основной подход в общении настоятеля и монахов с людьми – понимание, а также умение прощать и не осуждать¹².

В Коренной пустыни также дают людям возможность работать, здесь есть сельскохозяйственные угодья, пасека, пруд для выращивания карпов. С 2004 г. пустынь работает с учащимися ПТУ, которое располагается рядом с монастырем, это будущие трактористы, повара, сварщики. Многие дети-сироты и дети из неполных семей находятся на обеспечении у обители, живут в монастыре. В училище прово­дятся беседы о православной культуре. Как отмечает один из на­сельников пустыни, о. Руфим (Антипов), поначалу уроки о пра­вославии воспринимали с некоторой черствостью, но со време­нем дети стали раскрываться, сами подходить и спрашивать по поводу крещения, проблем с родителями и т.д.: «Самое глав­ное проявить теплое отношение к детям, относиться с уважением, без насмешек». В пустыни помогают людям оформить пенсию, а инвалидам — инвалидность. Монастырь материально помогает психиатрической больнице, так как кормят там плохо. Способных детей при помощи пустыни устраивают в местную футбольную коман­ду. И специально для детей издается газета «Радуга». Как и в слу­чае с Рыльским монастырем, главным оказывается, как говорил игумен Панкратий, понимание, уважение и рассуждение¹³.

Помимо Курской, можно назвать еще ряд епархий РПЦ, в которых монас­тыри становятся центрами социальной работы и об­разования – Владимирская¹⁴, Московская, Санкт-Петербургская, Екатеринбургская и др. Русская Православная Церковь стремится вернуть в жизнь российского общества те идеалы и ценности, которые в течение многих веков являлись для него духовными ориентирами. Постепенно становится воплощением представления об идеальном монастыре, где монастырская жизнь не замыкается в стенах обители, а несет идею духовного просвещения и выполняет социальную миссию в окружающем мире. В истории России таким примером является монастырь Иосифа Волоцкого (подробное рассмотрение примера – в  статье А.В. Щербакова «Общенациональное значение деятельности преподобного Иосифа Волоцкого»).

Однако, число деятельных общин, где служат наиболее популярные харизматичные священники, привлекающие к себе большое количество верующих, a priori не может быть значительным. В Москве и Подмосковье это в лучшем случае не более 70 объединений, в Петербурге – до 10. В других епархиях по несколько приходов. Так что на всю страну наберется по самым оптимистическим оценкам до 200-250 полноценных общин такого рода (из около 12 тыс. зарегистрированных православных приходов).

Более распространена ситуация, когда деятельный священник развивает каких-либо два-три служения, и ему в этом помогают несколько мирян. Даже, если этих мирян немного, можно говорить о некоторых слабых формах общинной жизни на основе различных инициатив духовенства. Такие служения и возникший вокруг них малочисленный актив нельзя назвать полноценной общиной, это, скорее, некоторый зачаток общины, протообщина. Наиболее распространенная форма активности приходов – образовательная (воскресные школы, кружки для детей и молодежи)¹⁵.

Третий сектор – это организационная основа гражданского общества – общества, в котором граждане уверены в том, что правительство действует в их интересах и достаточно эффективно. Именно с опорой на некоммерческие организации достигается прозрачность власти. Граждане получают возможность участвовать в процессе выработки и принятия решений, формируют общественное мнение, способствуют развитию самоорганизации и самоуправления. Население становится социально активным, учится нести ответственность, что особенно проявляется на территориальном уровне – в общинах и микрорайонах. Всевозможные формы коммуникативного взаимодействия (например, однократные акции по типу «флэш-моба», ленточек на машинах и т. д.) могут наполнять гражданское общество, обретая при этом или реализуя некие права.

Например, Ааро Харью (2005) отмечает, что активная гражданственность предполагает: 1) идентичность с ценностным миром человека, 2) участие, через ко­торое человек испытывает чувства причастности, переживания, со­принадлежности и влияния, 3) общение с другими людьми, 4) про­явление заботы и внимания в неразрывной связи с эмпатией, гуман­ностью и социальной ответственностью. Так, активный гражданин, как личность, участвует и действует, общается с другими людьми и проявляет внимание к другим людям и общим делам¹⁶.

Если «меценатство или крупная благотворительность решает специальные вопросы, то вопросы реализации функций гражданского общества требуют массового вовлечения граждан, прежде всего, в добровольческую деятельность. Еще А. Токвиль утверждал, что «здоровье демократического общества может быть измерено качеством функций, выполненных частными лицами». Современное зрелое гражданское общество берет на себя все больше функций, традиционно принадлежавших государству, но, по сути, для реализации этих функций помимо поддержки государства, общество обладает единственным ресурсом – социальным служением. В.И. Жуков справедливо утверждает: «В значительной мере эффективность механизма реализации социальной политики зависит от активности институтов гражданского общества»¹⁷.

 «Наша главная проблема, что мы слишком надеемся на государство, нам кажется, что оно нам должно, а нам нужно осознать, что государство – это и мы» - говорит руководитель православного медико-просветительского центра «Жизнь»  протоиерей Максим Обухов. Многие приходы и монастыри РПЦ становятся реальными центрами гражданской жизни, духовной и социальной поддержки неимущих, пожилых людей, всех обездоленных.

Как высказался протоиерей Андрей Ткачев: «Любая социальная нагрузка на приход (дом престарелых, тюрьма, порядок в парке, etc,) есть гражданское общество, явившее себя не через секулярные механизмы, а через евхаристическую общину. Таким образом, задача такова: простое хождение в храм «свечки лепить» нужно превратить в реальное евхаристическое, молитвенное братство. Появление очередного такого братства означает появление очередной дееспособной гражданско-общественной единицы. Это – община людей, способных к коллективному труду на общую пользу. Прилегающая территория и ее чистота – наше дело. Полезный досуг нашей молодежи – наше дело. Братская взаимопомощь, поддержание многодетных – тоже наше дело. И так далее. Ждать «доброго царя» это занятие Ассоль, для которой аналог царя – алые паруса на морском горизонте. Хотите ждать – ждите. Но тогда не брюзжите. Хотите не брюзжать – действуйте, исходя из возможностей приходской жизни, если вы, конечно, прихожанин (- ка) и христианин»¹⁸.

Роль Церкви в формировании социальной ответственности

Основное условие построение гражданского общества в современной России – многоуровневая система¹⁹ социальной ответственности всех его акторов. Социальная ответственность должна стать ключевой категорией и современного церковного мировоззрения. Свободный гражданин вступает в отношения с другими на основе взаимного признания единых правовых норм и социальных технологий, выработанных с учетом практической целесообразности и моральной ответственности.

Моральная ответственность – это объективный конструкт, внимательным изучением которого занимался еще Макс Вебер. В работе «Политика как призвание и профессия» М. Вебер противопоставляет «этику убеждения» и «этику ответственности». Он считает, что политик, исповедующий этику убеждения, фанатично предан какой-то идее и не всегда разборчив в средствах ее реализации. Напротив, политик, приверженный этике ответственности, разборчив в выборе политических средств осуществления своих целей, испытывает глубокое чувство ответственности за последствия своих поступков.

Не претендуя на окончательное решение проблемы, Вебер заключает: «Должно ли действовать как исповедующий этику убеждения или как исповедующий этику ответственности, и когда так, а когда по-другому, - этого никому нельзя предписать, поскольку не только разум, но и чувства играют существенную роль в политической деятельности»²⁰.

Социально-политическое действие развертывается в поле напряжения между властью и моралью. С одной стороны, политика проявляется в социальных конфликтах, спорах между партиями, в борьбе за власть. Успешно действующий политик может завоевать и удержать власть, создавая преимущества для своей партии, ибо только это позволит ему выстоять во внутрипартийной конкурентной борьбе. С другой стороны, политика берет на себя функции порядка во всем общественном устройстве. Ее основная задача - сохранить общество как систему мирной кооперации, иными словами, заботиться о том, чтобы каждый член кооперации обрел свое право и мог держать саму кооперацию в неприкосновенности от внешней угрозы. От политика будут ждать решения именно этой задачи. Каждый, кто занимает общественную должность, знает, что несет ответственность, в первую очередь, не за благо своей партии или социальной группы, а за общее благо.

В общем смысле носителями власти являются родители в семье, директора или президенты промышленных предприятий, офицеры в армии, партийные лидеры в партии, главы правительств государств. Политическая власть или господство отличается от всех других форм общественной власти своей суверенностью; всеобщие законы и порядки распространяют ее на всех граждан; она выносит окончательное решение во всех спорах; самостоятельно представляет гражданское общество в международных делах.

С этической точки зрения можно сформулировать следующий всеобщий принцип: кто стоит у власти, тот принимает на себя ответственность; чем большей властью он обладает, тем большую ответственность он несет; кто проводит свою собственную волю через волю других, тот ограничивает свободный выбор других, их способность заботиться о самих себе. Вероятно, он может позаботиться о них лучше, чем они сами о себе. Он даже может осуществить за них выбор. Но, действуя как их представитель, он несет ответственность не только за свои собственные интересы и не только за интересы сообщества, которое выдвинуло его, но за жизнь и порядок общности, то есть должен иметь в виду благо всей общности²¹.

Об этом же пишут авторы «Русской док­трины»: «ответственность должна возрастать пропорцио­нально правам и объективным возможностям граждан: чем сильнее, могущественнее, бога­че человек, тем больше он дол­жен нести и ответственности в деле общегосударственного и общественного приумножения блага нации. Именно социаль­ная ответственность соединя­ет отдельных людей в нацию, отдельные фирмы - в бизнес, чиновников и народное пред­ставительство - в государствен­ную власть, а всех вместе - в Россию»²².

Роль бизнеса в развитии гражданского общества в 19 веке определил крупнейший российский меценат и предприниматель П. Рябушинский: «Богатство обязывает!»

В XX веке разработка категории ответ­ственности как основополага­ющего принципа социальной деятельности человека приводит к появле­нию новой категории: «социаль­ная ответственность», сущность которой заключается в обязанно­сти представителей различных социальных групп выполнять соответствую­щие экономические, политические и моральные требования, предъ­являемые им адресатом социальной помощи, коллективом, госу­дарством и обществом.

Как говорит протоиерей Николай Могильный: «Убеждение, что никто никому ничего не должен, мне кажется ложным и неверным, оно ведёт к всеобщей безответственности. Мы все друг другу должны. Мир так устроен, что люди, как и вся Вселенная, находятся в тесной связи между собой. Об этом чётко сказал апостол Павел: Церковь — это тело Христово. Любое общество, независимо от того, верующее оно или неверующее, всё равно является единым целым, всё равно люди соприкасаются друг с другом. Если рука откажется от своих функций и скажет: «Я не должна ничего голове или ноге!» — рука усохнет. Если рука хочет быть полноценной, то она должна уметь строить взаимоотношения с другими членами тела»²³.

В предыдущем параграфе было показано, что в системе социаль­ного партнерства властные структуры, бизнес и общественные организации в равной сте­пени несут ответственность за со­циальное развитие и повышение активности общества на всех его уровнях.

О.В. Решетников справедливо заключает: «Опыт некоторых западных стран по построению модели социально ответственного общества в африканских странах показал всю однобокость государственного патернализма в социальных вопросах. В беднейших африканских странах, где в качестве гуманитарных миссий работали только граждане западных стран, где не создавались добровольные ассоциации местного населения для решения социальных вопросов помощь оказывалась малоэффективной. Там, где в решение социальных вопросов, вовлекались местные граждане, эффект превосходил ожидания <…>

Показателем успешности реализации социальной ответственности корпорации в местном сообществе является не столько уровень материальной жизни, что тоже важно, сколько уровень интеграции местного сообщества.

Интеграция местного сообщества отражается в следующих социальных образах:

- социальная защищенность уязвимых членов местного сообщества (дети, люди с инвалидностью, люди преклонного возраста и т.д.), ощущение ими достойного внимания;

- преодоление социальных конфликтов, уровень толерантности в местном сообществе;

- готовность членов местного сообщества к единым действиям;

- чувство социальной справедливости, ощущаемое членами местного сообщества;

- наличие общих ценностей, духовных потребностей у членов местного сообщества;

- присутствие в жизни членов местного сообщества общих привлекательных традиций;

- готовность членов местного сообщества к социальному служению;

- активная гражданская жизнь членов местного сообщества,

- демократичность и открытость отношений;

- создание на уровне местного сообщества целостной культурной и образовательной среды и пр.²⁴

Участие в добровольческой деятельности должно осознаваться как проявлениеактивной гражданской позиции. Выдающийся деятель антифашистского движения Дитрих Бонхёффер, находясь в застенках гестапо, писал: «Что, собственно прячется за жалобами на отсутствие гражданского мужества?… Работу и свободу он (немец – авт.)воспринимал как две стороны одного дела. Но благодаря этому он ипросчитался; он не мог представить, что его готовность к подчинению,к самопожертвованию при выполнении приказа смогут использоваться во имя зла… Гражданское же мужество вырастает только из свободной ответственности свободного человека»²⁵.

Таким образом, гражданская де­ятельность ответственна за реализацию морали. Также она содействует социальной справедливости и выступает в роли общественной совести. «Настоящее гражданское общество не может существовать без стремления самих людей сделать жизнь вокруг себя лучше, внести личный вклад в улучшение окружающей социальной обстановки»²⁶, - сказал Святейший Патриарх Кирилл на заседании Координационного комитета по поощрению социальных, образовательных, информационных, культурных и иных инициатив под эгидой Русской Православной Церкви. По его словам, люди не понимают, «почему так стремительно увеличиваются все тарифы на жилье, почему в два-три раза увеличиваются за год без предоставления соответствующих услуг. И оказывается, что люди не знают, как реагировать. Они все ждут, что какой-то хороший умный начальник вмешается в этот процесс и поможет. Никакой самый умный начальник в масштабах страны не сможет справиться с этой задачей, если сам народ не включится в этот процесс через организацию институтов гражданского общества, способных защитить интересы людей», - подчеркнул Предстоятель. Он выразил надежду, что православное сообщество будет «активно, квалифицированно и заметно отстаивать свои ценности, защищать свои права, а значит - и это главное - реально помогать многим людям делать нашу жизнь справедливее, милосерднее, нравственнее»²⁷.

Да, «возможности человека в мире велики, как в положительном, так и в отрицательном направлении. Ни одно живое существо таким потенциалом влияния на мир не обладает. И, в общем, мы можем наблюдать растущее осознание даже внецерковными и внерелигиозными кругами ответственности за этот потенциал – большое количество деклараций, конвенций и документов, призывающих заботиться об окружающей среде. Но ситуация почему-то изменяется мало. На наш взгляд, это происходит именно из-за той чрезмерной роли, которую отводят институтам, и минимизации роли конкретного человека при увеличении значимости абстрактного человечества. Ситуация выглядит примерно так: человек сам не несёт ответственность, это делают государства и организации. То есть, часть своей ответственности человек передаёт к неким организациям, которые за него будут принимать решения и которые с него снимут меру этой ответственности. Но именно это ведёт к катастрофическим последствиям: да, таким способом мы можем минимизировать вредные выбросы в атмосферу, например. Но именно это приводит и к чудовищным формулам, регулярно произносимым в роддомах по отношению к особым детям и их родителям, например: «Лучше откажитесь, а государство о нём/о ней позаботится». Как может кто-то заботиться о вашем ребёнке, которому нужна помощь? И снова ведь, кто-то абстрактный, даже не один – «государство». И это символизирует утрату милосердия и любви. Но о подобных явлениях говорят сейчас много в связи с небезызвестным законом об усыновлении²⁸ и дискуссии вокруг него. А вот то, что проходит мимо широкой общественности, бросается в глаза тех, кто спасает животных, и что, по нашему глубокому убеждению, является не меньшей проблемой, так как часто люди не осознают, что грань, за которой милосердие и любовь заканчиваются, они уже перешли. И именно поэтому волонтёры-зоозащитники часто в свой адрес получает нелепое: «Вы бы лучше людям помогали». Нелепое, так как ограниченное милосердие и любовь – это противоестественно. (Да и говорящие, к слову, редко могут служить примером помощи.)²⁹ «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?» [Мф. 5:46].

«Взялся за гуж, не говори, что не дюж». Это – ответственность. Постоянство и верность нужны человеку во всяком серьезном деле. И это не приходит само, но воспитывается, иногда со слезами и болью. Это нужно и для спасения, для угождения Богу. Ведь сказано, что «положивший руку на плуг и озирающийся вспять, не благонадежен для Царства Небесного»… Долг выше выгоды. Если выгода выше долга, тогда прощай мораль и здравствуй грядущее антихристово царство. Царство кратковременное и проклятое, слепленное из миллионов маленьких «хочу – не хочу» и «буду – не буду»; состоящее из победы сиюминутного интереса над вечными ценностями³⁰.

Об ответственности социального работника сказано в профессиональных на­циональных и международных этических кодексах. Наиболее известный — это «Кодекс этики Национальной Ассоциации социальных работников» (НАСР). В соответствии с ним, соционом рассматривается как работник социальной службы, осознающий свою моральную ответственность перед клиентом и обществом, добровольно принявший на себя ответственность в оказании помощи в улучшении качества жизни.

Ответственность и долг социального работника перед обществом и государством требуют профессионального мастерства при решении всех проблем населения. Долг специалиста перед сво­ей профессией предполагает реализацию гуманистического потенциала в обществе, утверждение социальной работы как необходимого обществен­ного института, имеющего высокую значимость и престиж.

Профессиональным долгом социального работника по отношению к коллегам является подчинение своих действий единым для всего коллекти­ва поставленным целям, обеспечение согласованности действий всех чле­нов коллектива.

Основное содержание профессионального долга социального ра­ботника по отношению к клиентам заключается в его содействии наиболее полной самореализации личности, достигаемой различными способами и методами в соответствии с потребностями клиента. За выполнение этих требований социальный работник несет моральную ответственность³¹. Ответственность за свою судьбу и судьбу своих близких - есть главный показатель успешности процесса первичной социализации и социализации в целом. Однако социальный работник руководит процессами оказания помощи, а не самим клиентом. Он помогает клиенту анализиро­вать различные пути решения проблемы. Окончательный вариант ее решения должен выбрать сам клиент. Ответственность за при­нятие решений социальный работник должен брать на себя толь­ко в исключительных случаях (недееспособность клиента, заболе­вание или возраст)³².

Важнейший долг социального работника перед самим собой — под­держание своей чести и достоинства. Честь и достоинство социального работника — это признание клиентами, коллегами, обществом его высо­ких профессиональных качеств и ценности как специалиста и личности. Необходимость оказывать эффективное воздействие на сознание клиента является важным основанием для предъявления очень высоких требований к личности социального работника и его профессиональной подготовке, системе взглядов и мировоззрению³³.

Духовный аспект практической социальной работы является мощным мотивирующим фактором в деятельности социальных работников. Церковь как раз может придать такой фактор для профессиональной деятельности социальных работников, если привлечь ее служителей к обучению и мотивации социальных работников. Подобный проект был, в частности, реализован на базе Центра со­циального обслуживания (ЦСО) г. Приозерска Ленинградской об­ласти. С 2003г. в ЦСО открыли отделение «Медико-ду­ховно-психологической помощи», где работа проводилась не только с пожилыми клиентами, но и с сотрудниками. Задействовано было духовенство  подворья Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря, члены Общества православных врачей, психологов, психотерапевтов Санкт-Петербурга им. свят. Луки (Войно-Ясенского).

Программа для сотрудников и клиентов состояла из обучающих семинаров, тренингов, индивидуальных консультаций. Благодаря пройденному обучающему курсу специалисты по социальной работе научились более осмысленно и милосердно относиться, как к своим клиентам, так и к самим себе. В настоящее время на базе ЦСО для пожилых людей действует факультет «Основы православной культуры» в рамках Школы третьего возраста.

В следующем разделе остановимся подробнее на рассмотрении образовательных диаконических программ, функционирующих в настоящее время в России.