Социальное служение Русской Православной Церкви - [электронный ресурс]:

Краткий очерк истории социального служения Русской Православной Церкви¹

Митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий

Традиции милосердия складывались в Церкви Христовой столетиями, имея твердое основание в той деятельности, источниками которой являются заповеди Христа Спасителя о любви к Богу и ближним. Первый опыт диаконического служения Древней Церкви запечатлен на страницах Священного Писания: уже в первых христианских общинах формировалась система призрения, а у первых христиан имелось ярко выраженное стремление оказывать помощь бедным, больным и неимущим.

Некоторые законы Византийской империи и свидетельства историков позволяют говорить о том, что в христианском государстве, каковым являлась Византия, милосердие считалось особой добродетелью. Оно понималось как готовность подать милостыню убогому, впавшему в несчастье, и как сострадание к увечному. «Если кто попросит тебя дать ему милостыню, подай ее с готовностью и не медля . . . если это был незнакомец, считай, что это был Христос, и благодари», — наставляет сына византийский христианский мыслитель Кекавмен. Особой добродетелью считалось ухаживать за престарелыми и больными, в том числе и за теми, кто страдал проказой или эпилепсией. При целом ряде константинопольских монастырей существовали странноприимные дома и больницы.

Принятие христианства Древней Русью в X веке, несомненно, означало шаг вперед в нравственном развитии древнерусского общества. Известно, что до принятия христианства на Руси, где господствовало язычество, связанное с поклонением множеству богов и природных стихий, были распространены некоторые нравы и обычаи, несовместимые с идеей милосердия. И хотя в Древней Руси отсутствовала смертная казнь и существовало гуманное отношение к рабам, все же были человеческие жертвоприношения, жен сжигали вместе с умершими мужьями, а мать имела право умертвить новорожденную дочь, если семейство было многочисленным [1].

1. Киевский период

Русский народ с древнейших времен воспринял христианское учение о милосердии как о всеобъемлющей любви к ближнему, как традицию, унаследованную от Церкви Константинопольской и царствующего града. Так, обращаясь к князю Владимиру, митрополит Киевский Иларион подчеркивает его милосердие и говорит, что князь исполнил Божественные заповеди: «просящим давал, нагих одевал, жаждущих и алчущих насыщал, болящих утешением всяческим утешал, должников искупал, рабам даруя свободу». В этом святитель Иларион видит реальное воплощение заповедей Христа Спасителя, осуществленное в государственной деятельности святым равноапостольным великим князем Владимиром.

«И не могу сказать о всей его милости, — продолжает митрополит Иларион. — Не только в дому своем милостыню творил, но и по всему городу, и не в Киеве одном, но по всей земле Русской — и в городах, и в селах — везде милостыню творил — всех милуя, и одевая, и кормя, и напоя»[2].

Таким образом, благотворительная деятельность князя Владимира предстает, согласно свидетельству митрополита Илариона, как образец воплощения христианского идеала милосердия. Надо сказать, что идея милосердия получила в Древней Руси широкое распространение. Церковь с первых дней своего существования категорически запретила принесение человеческих жертв божествам, ритуальные убийства жен после смерти их мужей или рабынь после смерти их господ.

Русская традиция милосердия, по мнению видного отечественного историка В.О. Ключевского, во внешнем своем проявлении направлялась преимущественно в одну только сторону: «человеколюбие на деле значило нищелюбие»[3]. В то время преобладала личная милостыня, благодаря которой древнерусский благотворитель, «христолюбец», помышлял лишь о собственном духовном совершенствовании. По утверждению В.О. Ключевского, «нищенство считалось в Древней Руси не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа, состоящим при Церкви практическим институтом благонравия»[4].

В 996 году князем Владимиром учреждаются «богадельни, гостиницы, дома странноприимства, а лекари и все люди увечные . . . были подсудны одним епископам»[5], причем на их содержание определялась «десятина» (от продажи хлеба, скота, судебных пошлин и т. п.). По оценке Н.М. Карамзина, в церковном Уставе князя Владимира богадельни, больницы и тому подобные учреждения были «отчуждены от мирского ведомства»[6].

Реализуя в своей жизни евангельское учение о милосердии, святой князь Владимир в числе первых показывал пример сострадательности к тем, кто нуждался в помощи, — к убогим, нищим, сиротам. Вопреки сложившимся в дохристианскую эпоху обычаям и правилам, князь позволял «всякому нищему и убогому» являться на княжий двор, получать еду, а для больных, которые не могли приходить сами, отправлял повозки, груженые хлебом, мясом, рыбой, овощами, медом и квасом[7].

Вслед за святым князем Владимиром активно занимались благотворительной деятельностью и другие князья. Особо отмечают великого князя Ярослава Владимировича, при котором было открыто первое в Новгороде училище для бедных юношей. Но более других «нищелюбием» прославился Владимир Мономах, завещавший своим детям: «всего же паче убогих не забывайте, но, сколько вам возможно, по силе своей кормите». А его сестра, княгиня Анна, основала в Киеве воспитательное учреждение для убогих детей.

Преемниками Владимира Мономаха на почве благотворительности стали его брат Ростислав и сын Мстислав, раздавшие бедным имущество Мономаха, доставшееся им в наследство. Святой князь Андрей Боголюбский, как и креститель Руси князь Владимир, приказывал развозить разные припасы для бедных и заключенных в темницах.

Русская Православная Церковь с самого начала взяла в свои руки заботу о людях, лишенных средств к существованию. Со времени христианизации Руси до петровских реформ дело «общественного призрения» находилось исключительно в руках Церкви. Дела милосердия и благотворительности были нераздельно закреплены за Церковью еще Уставом князя Владимира. Так, например, в соответствии с данным Уставом наряду с «чернецами и попами» «нищие, слепые и хромые» считались «церковными людьми». В другом же документе — «Правиле о церковных людях» (XIII век) — перечисляется ряд благотворительных дел, требующих большого количества церковных средств: «. . . нищих кормление и чад мног, странным прилежание, сиротам и убогим промышление, вдовам пособие, девицам потребы, обидным заступление, в напастях поможенье, в пожаре и в потопе, пленным искупленье, в гладе прекормление, в худобе умирая покровы и гробы»[8].

Отмечая особую роль Русской Православной Церкви в деле единения народа, В.О. Ключевский подчеркивал, что «Церковь на Руси соединяла в одно общество людей разных состояний или во имя цели, или тайного назначения, или во имя чувства сострадания и милосердия»[9]. 

Русская Православная Церковь, структурное формирование которой завершилось в эпоху Ярослава Мудрого (1019 — 1054), создала и свой благотворительный центр, который размещался в стенах Киево-Печерского монастыря. Этот монастырь был известен своим милосердием по отношению к нуждающимся: при нем была бесплатная гостиница для богомольцев, лечебница на 80 кроватей и бесплатная трапезная для бедных странников[10].

По утверждению историков Церкви, преподобный Феодосий, показавший пример «заступничества и благотворения» по отношению к жертвам тогдашнего кривосудия, каждую неделю отправлял воз печеного хлеба в тюрьму заключенным и добивался перед князем их освобождения[11].

В XII веке в Киево-Печерской Лавре черниговским князем-иноком Николой Святошей был основан больничный Троицкий мужской монастырь, где имелась больница на 32 кровати с аптекою[12].

Так складывался милосердно-благотворительный институт Русской Православной Церкви, имевший в лице монахов своих социальных работников, свои больницы, аптеки, а также обладавший финансовыми средствами из «десятины».

2. Монгольский период

С XII века начался процесс упадка Киевского государства. Киевская Русь распалась на отдельные независимые феодальные княжества, и уже в XIII веке татаро-монгольское нашествие поработило ослабленную междоусобными войнами князей Русь. Если в домонгольский период на Руси существовали не только церковная благотворительность, но и частная милостыня, светское попечение о бедных, то в период нашествия татаро-монголов на Русь милосердие «фактически находилось в руках духовенства, которому делались богатые приношения на бедных, да и само по себе оно было богато и свободно от татарских даней и поборов»[13].

В период татаро-монгольского ига, когда рухнуло Русское государство, Русская Православная Церковь, имевшая к концу XIII века около 100 монастырей, стала единственным прибежищем для нуждающихся в помощи людей — убогих, престарелых, нищих — и фактически полностью взяла на себя благотворительные функции. Этому способствовало и то обстоятельство, что татарские ханы, особенно в первый период господства над Древней Русью, уважительно относились к духовенству, давали митрополитам охранительные грамоты (ярлыки), освобождали церкви и монастыри от поборов, давая тем самым Церкви возможность заниматься делами милосердия и благотворительности. Именно в период татаро-монгольского ига Церковь учредила первые в государстве больницы, в которых бедных лечили бесплатно.

В то же время наряду с расширением форм благотворительной деятельности Церкви продолжалась и линия Владимира Мономаха — личное участие князей-правителей в оказании помощи нуждающимся. Так, святой князь Александр Невский тратил значительные суммы на выкуп русских из татарского плена. Михаил Ярославич, замученный впоследствии в Орде, наставляя сына своего, говорил: «Странных и нищих не презирай, угодно бо есть сие Богу». Иоанн Данилович был прозван Калитой за мешок, который он носил с собой, раздавая из него милостыню. Святой князь Димитрий Донской был настолько сострадателен к бедным и сирым, что кормил их из своих рук.

3. Московский период

После избавления Руси от татаро-монгольского ига во второй половине XV столетия, когда началось восстановление ее государственности, связанное с возвышением Москвы и Московского княжества, вокруг которых русские земли стали объединяться в единое централизованное государство, Церковь связала свою судьбу с московскими князьями и всеми силами способствовала их возвышению. С этого времени начинается новый этап в развитии благотворительной деятельности Русской Православной Церкви.

Еще преподобный Сергий Радонежский неразрывно связал служение русского православного монашества с благотворительной деятельностью. В делах милосердия выражалось призвание иноков служить миру, что являлось идеалом монашеского делания.

Так, в Николаевско-Пешношском монастыре оказывалось бесплатное лечение в больнице, имелся гостиный двор[14].

С конца XVI века прославился своей благотворительностью Коневский Рождественский мужской монастырь, имевший бесплатную гостиницу для путешественников и странноприимный дом для богомольцев[15].

Большую известность благодаря своей благотворительной деятельности получил Иосифо-Волоколамский монастырь, имевший странноприимный дом, гостиницу, больницу, богадельню и церковно-приходскую школу на 18 мальчиков[16].

Особым примером христианского милосердия служит жизнь святителя Макария в его бытность архиепископом Великого Новгорода и Пскова: в 1595 году он отдал все свои деньги на выкуп пленных у крымских татар[17].

Роль и значение Церкви в социально-каритативной деятельности особенно возросли после Стоглавого Собора 1551 года, когда государство стало стремиться регулировать благотворительность церквей и монастырей. Им предписывалось отделить действительно нуждавшихся, прокаженных и состарившихся, переписать их по всем городам и устроить для них мужские и женские богадельни под руководством священников и целовальников, а также содержать эти учреждения за счет пожертвований[18].

Данная тенденция в развитии благотворительности обусловлена, по всей видимости, тем, что к середине XVI века многие государственные деятели, убедившись, что раздача милостыни без разбора не уменьшает, а увеличивает нищенство, начали относиться к этой форме благотворительности отрицательно.

В общественном сознании уже со времен Стоглавого Собора зрела идея перехода от благотворительности к системе общественного и государственного призрения. При этом начали яснее обозначаться и контуры системы призрения, которая должна была включать не только помощь бедным милостыней и содержание их в богоугодных заведениях, но и предоставление трудоспособным нуждающимся заработка. Мысль о развитии государственной помощи была впервые высказана царем Иоанном Грозным на Стоглавом Соборе. Он говорил, что в каждом городе должны быть построены богадельни, больницы и созданы приюты для всех нищих и убогих. Особое внимание Церковь уделяла бесплатному обучению грамоте бедных детей, сирот, для которых открывались приюты при монастырях, церковно-приходские школы. Среди обителей в этом отношении выделялся Виленский Свято-Духов монастырь, при котором имелось Виленское Свято-Троицкое братство, занимавшееся благотворительностью. Братство содержало для обучения «убогих сирот» школу, где шло обучение «языкам: русскому, греческому, латинскому и польскому», поддерживало материально «людей ученых, духовных и светских, для школьной науки . . .» Братство раздавало милостыню по госпиталям и тюрьмам, а также дважды в год (на Рождество и Пасху) уличным нищим [19].

4. Патриарший период

Через два года после того, как Патриархом Московским и всея Руси был избран святитель Ермоген, в Москве начался голод, вызванный рядом тревожных событий Смутного времени. Проявляя заботу о неимущих, Первосвятитель повелел келарю Сергиевой обители Авраамию Палицыну открыть для голодающих монастырские житницы с хлебом.

По инициативе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Филарета была урегулирована податная повинность на основе проведенной переписи населения.

В сохранившихся воспоминаниях архидиакона Павла Алеппского о посещении Русской Православной Церкви Патриархом Антиохийским Макарием сообщается следующее: во время трапезы, устроенной Московским Патриархом Никоном в Вербное воскресенье, «в столовую привели нищих, слепых, увечных, безногих и поставили для них стол близ Патриарха, который поздравлял каждого из них, кормил и поил с полным уважением. Наконец Патриарх поднялся, ему поднесли таз и кувшин, и он обошел нищих, умывая, вытирая и лобызая их ноги, всех по порядку, при этом раздавал им милостыню до последнего». Святейший Патриарх Никон проявлял особую заботу о том, чтобы в случае пожара с крестьян не взыскивали недоимки, чтобы им вовремя выплачивали жалованье, чтобы принималось во внимание и семейное положение крестьян. О вовлеченности Патриарха Никона в решение всех этих социальных вопросов свидетельствуют многочисленные письма и указы Предстоятеля Русской Православной Церкви.

В 1678 году Патриарх Иоаким увеличил число имевшихся в Москве богаделен, содержавшихся на церковные средства. В царствование Феодора Алексеевича (1676 — 1682) в монастырские обязанности вменялась новая повинность: собирать в Москве увечных людей для призрения, отличая их от притворных нищих. Дмитровский Борисоглебский монастырь содержал негодных для службы стрельцов.  Позднее было принято решение о строительстве двух богаделен не по церковной линии, а в рамках государственной службы общественного призрения. В последующем эти направления развивались параллельно: частное и государственное [20].

5. Синодальный период

Полное подчинение Русской Православной Церкви государству произошло при Петре I, который не позволил избирать нового Патриарха после смерти Святейшего Патриарха Адриана в 1700 году. По указу царя была создана Духовная коллегия, а следовательно, и дело общественного призрения приобрело государственный характер. Церковная благотворительность, таким образом, оказалась под жестким контролем.

Петр I, следуя примеру Людовика XIV, требовал повсеместного устройства в губерниях «гошпиталей», то есть приютов для всякого рода призреваемых, заботился о помещении инвалидов в монастыри и приказывал строить по городам, на церковных дворах, приюты для принятия «зазорных» детей на тех же основаниях, как и во Франции. Согласно историко-статистическому описанию Тихвинского Богородицкого мужского монастыря, именно при Петре I в нем была основана богадельня, имевшая главной целью обеспечение спокойной старости увечным и израненным воинам [21].

Церковная реформа Петра I, по существу, поставила Церковь на службу государству, что отразилось и на характере каритативной деятельности Русской Церкви, подчиненной правительственным коллегиям — финансовой и судебной. Однако план преобразования благотворительного института Православной Церкви, задуманный Петром I, был осуществлен только в правление императрицы Екатерины II.

В 1764 году Екатерина II при поддержке определенной части православных иерархов произвела секуляризацию большой части церковных земель. Отобранные у Церкви земли были переданы в ведение учрежденной для этой цели Коллегии экономии и получили название экономических. В Москве и Петербурге были созданы комитеты по «разбору и призрению просящих милостыню»[22].

С 1764 года стали открываться новые монастыри, имеющие богадельни, приюты, странноприимные дома, школы с общежитиями для учеников. Приказам общественного призрения, основанным в 1775 году, предписывалось устраивать сиротские и работные дома для просящих милостыню профессиональных нищих, способных прокормиться собственной работой, и оказывать помощь добровольно являвшимся за вспомоществованием [23].

Для увеличения денежных средств приказов общественного призрения им были разрешены приемы вкладов на хранение и выдача ссуд под недвижимость и государственные процентные бумаги. Таким образом, благотворительная деятельность стала возможной не только в результате пожертвований в пользу нуждавшихся, но и благодаря специальным благотворительным структурам, включавшим банки, магазины и т. п. Однако к середине XIX века традиции церковной благотворительности прервались в связи с упадком социальной активности приходов, лишенных прав юридического лица.

Общественное призрение в XIX веке (до реформы 1861 года) включало и меры по обеспечению вдов: были открыты вдовьи дома (для призрения неимущих, увечных и престарелых вдов лиц, состоявших на государственной службе), среди которых выделялся основанный в 1803 году в Москве Вдовий дом [24]. В 1819 году было основано попечительное тюремное общество. Устраивались работные дома, выделялись пособия на дому и т. п. [25].

В 1823 году в Петербурге создается Дом убогих Императорского человеколюбивого общества, именуемый Исидоровским. Цель данного заведения — призрение престарелых и больных женщин [26].

Следует отметить, что в XIX веке создаются дома призрения и для малолетних бедных детей, для душевнобольных; наряду с сословными домами призрения были дома и всесословные. Многие приюты для детей существовали за счет банков, издания газет и т. д. Например, дети убитых и умерших от полученных на службе ран и увечий военнослужащих имели пенсию и вспомоществование от созданного в Александровском комитете попечения раненых инвалидного капитала, а также за счет издания газеты «Русский инвалид», за счет бенефисов, маскарадов, концертов и представлений [27].

В 1838 году открылся сиропитательный дом Е. Медведниковой в Иркутске [28]. Название «Сиропитательный дом» давалось различным учреждениям для призрения сирых и убогих детей. Сиропитательный дом Е. Медведниковой представлял собой закрытое учебное заведение для сирот, которые содержались на средства существовавшего при доме банка, а также для детей бедных родителей. В XIX веке стали появляться женские общины, представлявшие собой переходные формы от мирской жизни к монашеской. В течение XIX столетия было основано около 100 общин, преимущественно при приходских церквах, в виде богаделен, существование которых обеспечивалось подаянием прихожан [29].

Большинство из этих общин было возведено в ранг монастырей, обязательно занимавшихся милосердно-благотворительной деятельностью. Реформа 1861 года, отменившая крепостное право, лишила монастыри приписанных к ним крестьян. В 1864 году Александром II было принято законодательство о церковных братствах и церковно-приходских попечительствах, допускавшее и регламентировавшее церковную благотворительность. С 1866 года учреждение при монастырях благотворительных и воспитательных заведений стало обязательным для каждой вновь открываемой обители. В указе обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. А. Толстого от 6 апреля 1866 года учредителям монастырей предлагалось «соединить с удобствами монашеской жизни цель благотворительную или воспитательную» [30].

По этому указу в период с 6 апреля 1866 по 1869 год было учреждено 10 монастырей со школами, богадельнями и приютами [31]. С 1870 по 1886 год было учреждено 37 монастырей, занимавшихся благотворительностью. В 1889 году при приходских храмах имелось 660 богаделен и 480 больниц. 

В 1882 году святым праведным Иоанном Кронштадтским был построен Дом трудолюбия, получивший известность как просветительно-благотворительное учреждение, которое давало каждому возможность получать помощь не как подаяние, а как награду за известный труд [32].

Целью этого дома призрения было стимулирование трудовой деятельности, что не достигалось, как правило, частной милостыней. В Доме трудолюбия протоиерей Иоанн Кронштадтский разместил благотворительные учреждения, в которых неимущие не только работали, но и учились, лечились, могли отдыхать, получать пособия, ночлежный приют и так далее [33].

Таким образом, была предпринята попытка заменить милостыню коллективным трудом самих нуждавшихся, их самообеспечением, что явилось важным шагом на пути институционализации социального служения Русской Православной Церкви.

Существенной стороной милосердно-благотворительной деятельности было создание благотворительных обществ при санкт-петербургских городских больницах во второй половине XIX века. Старейшее из них было основано в 1866 году при Санкт-Петербургской городской Обуховской больнице. Сами же городские больницы возникли еще в XVIII столетии «с целью призрения неимущих больных». Прежде же «главной . . . и единственной задачей каждой городской больницы . . . было заботиться о больном только со времени принятия его на больничную кровать до времени . . . выписки из больницы» [34].

Благотворительные общества при больницах заботились о больном и его семье и после выписки его из больницы, помогали семьям во время нахождения одного из их членов в больнице одеждой и деньгами, принимали на свое попечение ослабленных вследствие перенесенной болезни людей, в случае необходимости обеспечивали их медикаментами и протезами. Желающим отправиться на родину бесплатно предоставляли такую возможность. Бесприютных детей больных или умерших в больнице родителей благотворительные общества принимали на свое попечение. Характерно, что при таких городских больницах обычно строились церкви, а благотворительные общества как раз и создавались при больничных храмах. Так, при Обуховской больнице благотворительное общество существовало при церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». В уставе этого общества, утвержденном 1 апреля 1891 года, было записано: «Общество имеет целью оказывать помощь бедным лицам, пользующимся в больнице и выходящим из нее, а также семействам их. Согласно этой цели, общество: а) оказывает сообразно со своими средствами помощь лицам, находящимся в больнице; б) содействует больным в попечении об их оставленных семействах; в) снабжает неимущих, выходящих из больницы, одеждою и деньгами; г) доставляет неимущим средства возвратиться на родину; д) заботится о помещении находящихся в приютах общества детей в ремесленные и другие заведения; е) предоставляет призрение выздоравливающим, но ослабленным больным» [35].

Средства данного благотворительного общества собирались из разнообразных источников, к числу которых относились:

— членские взносы;

— единовременные пожертвования деньгами и вещами как членов благотворительного общества, так и посторонних лиц;

— кружечный сбор, проводимый с разрешения властей (кружки с надписью и печатью благотворительного общества выставлялись в разных местах);

— проценты с банковских капиталов благотворительного общества; 

— доходы от устраиваемых благотворительным обществом с разрешения властей концертов, спектаклей, литературных чтений и т.  

В уставе этого благотворительного общества оговаривалась характерная деталь: сбор пожертвований не должен производиться публично. Вслед за созданием благотворительного общества при Обуховской больнице подобные общества стали возникать и при других городских больницах: святой Марии Магдалины (1874), Святителя Николая Чудотворца (1874), при Петропавловской (1875), Александровской (1875), Калинкинской (1879) и других клиниках. Оценивая деятельность благотворительных обществ при городских больницах, современники отдавали себе ясный отчет в том, что эта деятельность проистекает из христианской любви к ближнему [36].

С середины XIX века началось развитие новой для России формы благотворительности — сестринского милосердия. Еще в 1844 году в Петербурге была создана первая в Европе Свято-Троицкая женская община, готовившая сестер милосердия для попечения о раненых [37].

Пример жертвенного служения сестер милосердия во время Крымской войны послужил образцом при создании Российского общества попечения о раненых и больных воинах (1867), которое через 12 лет было преобразовано в Российское общество Красного Креста. Подвиг сестер милосердия Никольской и Крестовоздвиженской общин вызвал волну объединения в подобные общины христианок-доброхоток во многих губерниях России. К началу Первой мировой войны было зарегистрировано более ста подобных общин, а к середине 1917 года в России было примерно 30 000 сестер милосердия, из которых 20 000 вышли из епархиальных общин [38].

Общины сестер милосердия стали своеобразными женскими монастырями в миру, в них не требовалось пострига в монахини. Данного рода общины объединяли физически здоровых женщин-христианок от 21 года до 40 лет, представлявших все сословия и звания, с одним духовным намерением — бескорыстно служить страждущим. Среди таких общин выделялась женская епархиальная община сестер милосердия в Покровском-Рубцове, учрежденная в 1869 году бывшей игуменией Серпуховского Владычного монастыря Митрофанией [39].

Сестры общины регулярно ухаживали за больными в Старо-Екатерининской больнице, ими был открыт приют для сирот в возрасте от 3 до 9 лет с шестилетней школой, программа которой предусматривала изучение образовательных дисциплин и Закона Божия. Особенностью общины являлось то, что ее насельницы вели монастырский образ жизни, отличались особым аскетизмом и прилежанием, усердным выполнением послушания [40].

Существование таких общин позволяет говорить о наличии определенного института милосердия в Русской Православной Церкви, обладавшего специально подготовленными кадрами — сестрами милосердия, оказывавшими помощь людям в миру — раненым на поле боя, больным и инвалидам, сиротам, престарелым и т. д. К 1 декабря 1907 года в России насчитывалось 907 мужских и женских монастырей, среди которых примерно четвертая часть занималась милосердной деятельностью [41].

Наличие таких благотворительных обителей, как Дом трудолюбия и сестринские общины милосердия, свидетельствует о высоком уровне развития каритативной деятельности Русской Православной Церкви в конце XIX — начале XX века.

Среди форм благотворительной деятельности Церкви того периода следует отметить помощь инвалидам и участникам войн (их называли «военноувечными»), их семьям, престарелым, тяжелобольным, людям с психическими расстройствами. Социально незащищенные слои общества — безработные, сироты, неграмотные, нищие, голодающие, погорельцы и другие пострадавшие в результате различных бедствий также не оставались без внимания Русской Православной Церкви. К ним можно присоединить заключенных и страдавших алкоголизмом. Несомненно, милосердно-благотворительная деятельность Церкви требовала хорошей организации, финансового и хозяйственного обеспечения. Осуществлялась она многочисленными благотворительными обществами, комитетами помощи, попечительствами, существующими при церковно-приходских общинах. Если же они находились при муниципальных органах управления или других светских организациях, Церковь принимала активное участие в их работе.

В рамках благотворительных обществ при Русской Православной Церкви открывались больницы и лечебницы для тяжелобольных, психически больных, инвалидов, где за ними ухаживали сестры и братья милосердия из числа мирян или послушников монастырей. В бесплатных столовых и чайных все нуждавшиеся могли получить питание. Помимо этого существовали церковно-приходские школы и производственные мастерские, в которых дети из бедных семей бесплатно обучались грамоте и какому-нибудь ремеслу.

Финансирование благотворительной деятельности до Октябрьской революции осуществлялось из трех основных источников: 1) государственных субсидий; 2) вкладов общественных организаций; 3) пожертвований частных лиц. Сама Русская Православная Церковь делала большие пожертвования на создание и содержание приютов, больниц, школ, раздавала деньги нуждавшимся. В своих проповедях православные священники, обращаясь к прихожанам, постоянно говорили о необходимости участия в милосердно-благотворительной деятельности.

В дореволюционной России одной из важных форм сбора пожертвований от частных лиц были выпуск и продажа (при непосредственном участии Русской Православной Церкви) специальных благотворительных марок. Они представляли собой своего рода квитанции, подтверждавшие факт благотворения. Формой отчетности и контроля за расходованием средств служили благотворительные боны — талоны, чеки, квитанции, кредитные марки. По договоренности с владельцами магазинов, лавок, столовых и чайных эти заменители денежных знаков принимались в качестве платежа за товары, продукты и услуги[42].

Весьма примечательно, что на благотворительные боны, распространяемые через общество борьбы за трезвость, было запрещено приобретать винно-водочные изделия. Например, бону Муромского Предтеченского общества трезвости можно было обменять только на пищевые продукты в чайной Семагина и в лавке Смолянинова [43].

О непосредственном участии Русской Православной Церкви в благотворительном движении борьбы за трезвость в начале XX столетия напоминают «талонные марки» Благовещенского общества трезвости «Алкоголь — яд», подписанные председателем общества протоиереем П. Воздвиженским. Церковь также выпускала собственные боны, которые принимались при расчете с прихожанами (данный факт имел место в условиях дефицита денежных знаков, возникшего во время Первой мировой войны и в первые послереволюционные годы). Помимо этого Церковью выпускались монеты, которые в условиях денежного хаоса оказывались «твердой валютой» и использовались не только в рамках благотворительных заведений, но и за их пределами. Ссылаясь на правила Вселенских Соборов, протоиерей Михаил Чельцов, занимавшийся проблемами социальной деятельности Православной Церкви в начале 1900-х годов, выделял следующие виды милосердно-благотворительной деятельности, обозначенные в деяниях и определениях Вселенских Соборов: во-первых, ходатайство за осужденных преступников «немедленно и без сомнения», без раздумий о личной пользе и даже о том, полезно ли это Церкви, то есть только ради самого преступника, и, во-вторых, помощь вдовам, сиротам, заступничество за них перед власть имущими (если последние покушались на то, что принадлежало этим категориям лиц). Подобные действия со стороны священников, как отмечал протоиерей М.Чельцов, были достаточно частыми уже в тот давний период истории [44].

Поэтому, писал он, «в наши дни, когда при разрешении всех церковных вопросов внимание невольно обращается к седой старине, вышеприведенные примеры общественной деятельности древнехристианского и древнерусского пастырства должны иметь решающее значение» [45].

Изложенное выше позволяет говорить о том, что Русская Православная Церковь до событий 1917 года уделяла проблемам милосердия и социального служения большое внимание. В тот период началась разработка теории благотворительности, подкрепляемой практической деятельностью как отдельных лиц, так и союзов, Церкви и государства по призрению бедных, увечных, вдов, сирот и т.д.

После Октябрьской революции 1917 года благотворительная деятельность была объявлена атрибутом буржуазного общества. Такое отношение к милосердию вело к забвению социального служения Русской Православной Церкви, хотя Церковь и стремилась продолжать благотворительную деятельность в полном соответствии со своими многовековыми традициями и христианскими заповедями.

6. Советский период

С изменением общественно-политической ситуации в стране после октябрьских событий 1917 года изменилось и положение Русской Православной Церкви в государстве. Всякие проявления ее общественно значимой деятельности были сведены на нет.

Хорошо известно, что именно Церковь, а не государство, первой отозвалась на трагические события 1921 — 1923 годов, когда все Поволжье было охвачено голодом. Однако церковная инициатива была признана правительством нецелесообразной, следствием чего явилось совместное постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях», согласно которому всем религиозным организациям, в том числе и Русской Православной Церкви, было запрещено заниматься благотворительной деятельностью. Решение целого ряда социальных вопросов, находившихся ранее исключительно в ведении церковных благотворительных обществ, стало прерогативой государства, которое, запретив какие бы то ни было формы церковной благотворительности, так и не смогло найти достойного решения проблем призрения и попечительства. 

Вместе с тем надо отметить, что и в годы советской власти «при Господнем содействии» (Мк. 16, 20) в лоне Церкви совершались дела милосердия, которые имели, как правило, частный, индивидуальный характер.

7. Современный период (1990-е годы)

Девяностые годы уходящего в историю столетия были ознаменованы в России бурными переменами, вызванными реформированием финансово-экономической системы. В основе этих преобразований лежало здоровое желание построить более эффективную экономику, повысить уровень благосостояния граждан. Однако необходимо признать, что десятки миллионов наших соотечественников при этом оказались за чертой бедности, порой влача жалкое существование. Особенно страдали те, кто не мог, причем не по своей вине, заработать себе на хлеб: тяжелобольные, престарелые, инвалиды, сироты, беженцы, вынужденные переселенцы.

В подобного рода условиях, когда последствия финансово-экономических реформ ощущались прежде всего социально незащищенными слоями населения, особую значимость в деле оказания помощи неимущим приобретала благотворительная деятельность, осуществляемая церковными и общественными организациями.

В течение семи десятилетий все религиозные организации и объединения, представленные на территории бывшего Союза, были насильственно лишены возможности заниматься делами милосердия. Однако всего лишь за несколько лет, прошедших с тех пор, как Русская Православная Церковь вновь обрела право осуществлять социальное служение, в эти сложные и трудные для всех годы Церковью в области социального служения сделано немало. Первые шаги на ниве диаконического служения связаны с деятельностью Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата, образованного в январе 1991 года в соответствии с определением Святейшего Патриарха и Священного Синода Русской Православной Церкви. Кроме того, многие дела милосердия и благотворительности осуществляются на уровне епархий, монастырей, приходов, братств и сестричеств нашей Святой Церкви.

Так, например, широкую известность получили церковные детские приюты, созданные в Астраханской, Калужской, Костромской, Московской, Оренбургской и Тамбовской епархиях. Сотни детей из зараженных вследствие Чернобыльской катастрофы регионов были направлены Отделом по церковной благотворительности на оздоровительный отдых в Италию. В Воронеже, Йошкар-Оле, Москве, Петербурге и Ставрополе функционируют школы сестер милосердия, а для ухода за тяжелобольными на дому в Воронежской, Йошкар-Олинской, Калужской, Московской и Тамбовской епархиях созданы патронажные службы. Ежегодно несколько тысяч малообеспеченных жителей Москвы и других областей России получают бесплатную медицинскую помощь в Центральной клинической больнице Московского Патриархата. Сотни престарелых и инвалидов проживают в приходских и монастырских богадельнях Вятской, Костромской, Красноярской, Орловской, Петрозаводской, Рязанской, Чебоксарской и Ярославской епархий. Немалое внимание Церковь уделяет лечению алкоголиков и наркоманов, о чем свидетельствует опыт Абаканской, Барнаульской, Воронежской, Екатеринбургской, Красноярской, Московской, Орловской, Санкт-Петербургской, Ставропольской и Уфимской епархий. Духовенство и миряне Астраханской, Воронежской, Екатеринбургской, Йошкар-Олинской, Краснодарской, Рязанской, Ставропольской и Тамбовской епархий принимают активное участие в деле оказания помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Кроме того, в целом ряде епархий функционируют благотворительные столовые, открыты специальные магазины для малоимущих; опекаются интернаты для престарелых и инвалидов, школы-приюты, детские дома, психиатрические больницы, лепрозории и реабилитационные центры; незамедлительно оказывается помощь пострадавшим от стихийных бедствий и в чрезвычайных ситуацях; созданы благотворительные общества, православные братства и сестричества. Иными словами, от Калининграда до Чукотки, от Таймыра до Северного Кавказа — везде и всюду через приходы Русской Православной Церкви, а их на сегодняшний день более 18 тысяч, оказывается благотворительная помощь неимущим и страждущим вне зависимости от их возраста, национальности, религиозных или политических убеждений. 

Церковь сегодня энергично проявляет себя во многих сферах общественной жизни. Хочется надеяться, что и в будущем с помощью Божией социальное служение Русской Православной Церкви, осуществляемое клиром и благочестивыми мирянами, будет расширяться на благо тех, кому требуется поддержка и помощь, кто ждет от нас сочувствия и участия.