Социальное служение Русской Православной Церкви - [электронный ресурс]:

Церковное душепопечение лиц с психическими расстройствами¹(теоретические аспекты)

Протоиерей Валерий Швецов,
благочинный Красносельского округа
Санкт-Петербургской епархии,

настоятель храма
прмч. Андрея Критского, психолог.

Церковное душепопечение берет начало с момента рождения Церкви Христовой и основывается, во-первых, на примере Самого Христа, Который оказывал помощь подобного рода людям — «И приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их» (Мф. 4, 24). Христос в Евангелии неоднократно призывает Своих последователей оказывать помощь как нищим, заключенным, так и больным (см. Мф. 25, 31-46 и др.).

Во-вторых, Церковное душепопечение основывается на христианском взгляде на личность человека. В христианской антропологии личность рассматривается в единстве духовных, душевных и телесных проявлений. И это единство достигается только при условии преобладающего влияния сферы духа.

По словам прп. Никодима Святогорца: «Дух твой, ищущий Бога Небесного, да властвует над душою и телом, назначение которых устроить временную жизнь». В этом единстве — здоровье и норма человеческого бытия.

По утверждению свт. Феофана Затворника, духовную сферу в человеке составляют «благоговение и жизнь в страхе Божием, совесть, искание Бога», а архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), известный врач-хирург, писал, что «духовность есть высшее достижение человеческой души».

Единство и гармония всех сторон человеческой личности, состояние, которое дано было человеку в его первозданной чистоте, затем было утеряно в результате пренебрежения законами духовной жизни, теперь является заданным человеку, искомым состоянием: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5, 23). Это завещание апостола Павла проходит через все века. Соответственно указанным сферам личности и всякая болезнь имеет, в первую очередь, духовную, а уже затем психофизиологическую природу.

Таким образом, главной пастырской заботой в деле душепопечения о больном человеке всегда было нахождение корней болезни человека в его духовной сфере и врачевание этой сферы духовными средствами.

В-третьих, церковное душепопечение основывается на историческом опыте социального служения душевнобольным самой Церкви.

В период после гонения на Церковь, начиная с IV века, стали появляться благотворительные учреждения и монастыри. Они стали первыми обителями врачевания. Например, всем известна широкая благотворительная деятельность свт. Василия Великого (379 г.) в то время, когда он был епископом Кесарии: им была открыта врачебница для душевнобольных, которая называлась Василиадою. Также и другие епископы организовывали в своих епархиях в разное время подобные врачебницы.

Пришедшие из Греции в Россию первые иноки принесли с собой не только врачебные знания, но и представление о врачевании как о подвижническом долге монахов. С момента крещения Руси врачевание находилось под непосредственным покровительством Православной Церкви. Великий князь Владимир в своем Уставе (996 г.) объявлял больницы учреждениями, а «лечцов» (врачей) — людьми церковными, подвластными епископу. На Стоглавом соборе 1551 года Иван Грозный потребовал оказания содействия в призрении нищих и больных, к которым относились и «лишенные разума». По постановлению этого собора монастыри взяли на себя попечение о психически больных, в частности, совершивших преступления. Эти функции монастыри выполняли и раньше, но постановления Стоглавого собора уточнили и расширили их обязанности.

В этот период пастырского душепопечения господствовало религиозно-мистическое понимание всех психопатологических нарушений. Психические болезни рассматривались как результат воздействия дьявола на душу человека или как последствие первородного греха. Надо сказать, что даже в этот период у опытных духовников наблюдался дифференцированный подход к психическим больным. Их пастырский опыт позволял разграничивать патологические состояния людей, возникшие под воздействием демонских искушений, и переживания, явившиеся результатом болезненных природных процессов в психофизическом организме. Так, прп. Иоанн Лествичник (VII в.) описывает признаки, по которым советует отличать «духовное прельщение» (духовное заблуждение) от душевных расстройств, развившихся «от естества».

С конца XVIII века в России стал происходить процесс секуляризации культуры и науки. В это же время от Церкви начала отделяться и психиатрия, которая прошла период становления на основе рационалистических теорий. Человек и его душевные болезни стали областью исследования психиатрии как науки. Пастырское попечение о таких больных оказалось как бы и не нужным. Известные профессора, особенно за рубежом, высказывали свое отрицательное отношение к религии. Всякий немедицинский путь в постановке диагноза и лечении душевнобольных отвергался и порицался.

В начале XX века в психологии и психиатрии возникла необходимость целостного рассмотрения психических проявлений человека в норме и патологии, во всей полноте его духовного и психофизического бытия. В это время всем здравомыслящим психологам и психиатрам становится ясно, что все психиатрические рационалистические концепции и психологические обобщения не адекватны для объяснения религиозных переживаний. Ученые медики стали приходить к убеждению, что религиозный человек, его поведение, состояние и даже заблуждения должны восприниматься во всем целостном строе личности, который включает не только психофизиологическое, но и духовное бытие. Классик психиатрии С.С.Корсаков в 1901 году писал, что «каждому психически здоровому человеку присуще религиозное чувство». Религиозная потребность — это искание и неутолимая жажда Абсолютного, Вечного и Безусловного, искание Высшего Смысла. На Западе «Сократом современности» Шелером в 1921 году издается «Существенная феноменология религии», где делается попытка по возможности точно определить специфические черты религиозного переживания и дать анализ этих особенностей.

Такое развитие психиатрии, учитывавшей религиозные чувства и духовное бытие человека, было остановлено в России после октябрьского переворота 1917 года. Краеугольным камнем всякой науки, включая и психиатрию, стал воинствующий атеизм. Личность стала рассматриваться с психофизиологических точек зрения. Духовное понимание всякой болезни стало ненаучным и поэтому недопустимым. В Европе в XX веке психиатрия продолжала развиваться в основном на рационалистических идеях.

В последние годы по милости Божией в нашей стране стали вновь наводиться мосты между Церковью и психиатрией, которые освободились от тяжелого гнета тоталитарного атеистического государства. Стали проводиться научно-богословские конференции с участием духовенства и врачей-психиатров. В декабре 1995 года в Москве состоялся первый семинар по монастырской медицине с приглашением психиатров. В 1997 году в Свято-Даниловом монастыре проходил пастырский семинар, посвященный этой теме. В психиатрических клиниках и интернатах стали открываться домовые храмы. Больные и врачи получили возможность духовно окормляться у православных пастырей.

В связи с появившейся уникальной возможностью совместного попечения о больных людях как со стороны священства, так и со стороны врачей-психиатров, перед нами встает ряд серьезных задач. Одна из основных задач, стоящих перед пастырем и врачем-психиатром, — это анализ всех сфер личности, всех слоев бытия человека в целом. Надо сказать, что в зарубежной практике стала аксиомой необходимость такой совместной работы пастыря и психиатра. Сегодня это веление времени, диктуемое интересами больных и широкого всестороннего понимания человеческой личности. Такая совместная работа, безусловно, необходима в сложных случаях течения болезни как на этапе диагноза, так и на этапе лечения.

Профессор Д. Е. Мелихов в своем труде «Психиатрия и проблемы духовной жизни» пишет: «Перед духовником, а также перед психиатром, если он верующий человек, стоит первая задача — поставить духовный диагноз». Это значит, что необходимо определить, что в этих страданиях человека имеет непосредственно духовную причину и подлежит духовному лечению. Одновременно надо установить, что в его переживаниях сказывается проявление душевной болезни, имеющей причину в нарушениях мозговой деятельности или всего организма, а потому требует врачебной компетенции. Как правильно отмечено в Настольной книге священнослужителя (т. 8): «Этап установления духовного диагноза более ответственный, нежели определение наличия и вида психического заболевания. Сюда относится определение уровня духовного развития человека, выяснение глубоко скрытого в тайниках его души личного отношения к Богу и ко греху, способность его сопротивляться силе греха. Здесь необходима компетенция умного и опытного пастыря, который имеет особый дар, проявляющийся либо как присущая ему духовная прозорливость, либо как результат обобщения духовного опыта Церкви. Апостол Павел называл его «даром различения духов», перечисляя дары Святого Духа: «слово мудрости, слово знания, вера, дар исцеления, чудотворения, пророчество, различение духов» (1 Кор.12,4-11)».

При установлении духовного диагноза пастырь может встретиться с таким психическим расстройством, которое являетсярезультатом воздействия злых духов на человека. В Священном Писании в Евангелии (Мк. 5, 1-15; Лк. 8, 26-34) описывается яркий случай исцеления больного в Гадаринской стране, который был одержим злыми духами. Бесоодержимость ныне довольно распространенное явление. Два обстоятельства отличают бесоодержимого человека от первичного психотика. Первое: злые духи знают Бога и трепещут перед силою Креста Христова, молитвы, святой воды, Святых Христовых Тайн. Второе: психические поведенческие расстройства у бесоодержимых людей носят оттенок насильственности. Отличительной особенностью также является критическое отношение к себе одержимого человека. После изгнания злого духа из страждущего человека у него наблюдается полная сохранность психического здоровья. В практике пастырского душепопечения состояния бесоодержания имеют свои разграничения. Бесноватостью можно назвать состояние, когда человек теряет всякое самосознание. Одержимость же есть частичная плененность души злой силой. В обычной действительности мы становимся одержимы, когда порабощаемся своим страстям и порокам.

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) по этому поводу говорил: «Причины многих душевных болезней неизвестны ученейшим психиатрам. Не знаем мы и причины буйного помешательства. Но мне представляется несомненным, что в числе буйно помешанных есть известный процент подлинно бесноватых». Не потому ли в психиатрической лечебнице очень тяжелый «дух», что в ней есть такая категория больных, которая не переносит ничего церковного: будь то молитва, окропление Святой водой, запах ладана и прочее.

В социальной концепции Русской Православной Церкви (РПЦ) (§ 11.5), принятой на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года, указано, что «представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами».

Болезнь души — это сокровенная тайна. Архиепископ Иннокентий Херсонский утверждал, что «на фоне душевных болезней разрушается тончайшая нервная ткань, и образуются пустоты, через которые душа становится наиболее уязвима к дьявольскому воздействию». Таким образом, возникшая от естества болезнь как бы обнажает душу. Не оттого ли определенные психопатологические проявления так явственно напоминают поведение одержимых. Для того, чтобы можно было легче разграничивать, где случаи истинного психического заболевания, а где случаи психических расстройств, вызванных духовными причинами, священник и практикующий врач Сергий Филимонов в своей книге «Церковь, больница, больной» указывает на наиболее распространенные симптомы духовного заболевания у человека. В этой же книге отец Сергий как пастырь дает и советы духовно болящим людям, направляя их для излечения своих недугов в лоно Святой Православной Церкви.

В своем повседневном служении пастырю приходится нередко встречаться и со случаями окормления психических больных. Эти случаи рассматривает такая богословская дисциплина как пастырская психиатрия. Архимандрит Киприан (Керн) пишет: «Существуют состояния души, которые трудно определить категориями нравственного богословия и которые не входят в понятия добра и зла. Эти состояния принадлежат не к аскетической области, но к психопатологической и развиваются от плоти, от естества».

В случае окормления психически больного пастырю необходимо попытаться определить, какое место религиозные переживания занимают в общей структуре личности человека. Профессор Д.Е.Мелихов указывает: «Они могут быть в случаях патологии непосредственным отражением симптомов болезни или могут быть проявлениями здоровой личности, и тогда, при наличии болезни, они помогают больному сопротивляться ей, приспосабливаться к ней и компенсировать дефекты, внесенные болезнью в личность больного. Вот почему для врача недопустимо при исследовании больного «сходу» трактовать всякое религиозное переживание как патологию или заблуждение и тут же в процессе исследования начинать антирелигиозную пропаганду или демонстрировать свое элементарное, догматически-материалистическое отношение к религиозным исканиям и сомнениям своего пациента».

При остром протекании психического заболевания верующему больному необходима помощь, в первую очередь, психиатра. Пастырю оставляется возможность усиленной молитвы за такого больного, так как пастырские наставления в данный момент не могут быть восприняты страждущим адекватно. По мере его выздоровления «удельный вес» психиатрической помощи будет ослабевать, духовной, напротив, - возрастать. Вышеописанное лишь эскизно изображает такую сложную область знаний как пастырская психиатрия.

К сожалению, у некоторых священнослужителей сложилось мнение о нецелесообразности психиатрической помощи как таковой. Душевные болезни ими воспринимаются либо как результат воздействия злого духа, либо как следствие греховного повреждения души. Опыт показывает, что такого рода пастырские умозаключения не улучшают психического состояния болящих пасомых. Приведем ответ старца, насельника Свято-Троице-Сергиевой Лавры, архимандрита Кирилла (Павлова) психически больной женщине на ее вопрос, обращаться ли ей к психиатру или нет. Старец ей написал: «Обратиться к психиатру можно, но надо и помолиться, чтобы Господь, если есть на то Его Святая воля, через врача исцелил ваше заболевание». В своих работах профессор Д. Е. Мелехов указывает в помощь священнику, какие психопатологические состояния могут быть поводом для обращения к медицинской компетенции.

С точки зрения пастырского душепопечения душевное заболевание, как и телесное, — это Господом возложенный крест ради спасения души человека. По поводу того, как нужно пастырю вести дело окормления душевно больных, хорошо пишет прот. Владимир Воробьев: «Священник должен объяснить человеку, что болезнь душевная — это не позор. Это вовсе не какое-то вычеркнутое из жизни состояние, это — крест. Такой человек чего-то не может делать так, как делают здоровые люди. Но он может смиряться и должен смиряться. Он многого не понимает, но должен слушаться. И если такому больному удается объяснить, что он должен смиряться, тогда все в порядке. Он обязательно реабилитируется и сможет жить в Церкви благополучно. Для него не закрыто ни Царство Божие, ни благодатная жизнь».

Традиционно принято считать, что большинство психотической патологии мало излечимо „Опыт показывает, что это действительно так. Но даже тяжело душевно больные могут жить благодатною жизнью в Церкви при условии сохранения у них здорового духовного ядра личности. На лицах таких больных видна особая печать просветленности и духовности, что делает их духовно красивыми и привлекательными.

Выше шла речь о душепопечении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, которые могут иметь биологическую природу или быть связанными с одержимостью души злыми духами. Вместе с тем, существует большая группа психических расстройств, именующихся в клинике как «пограничная патология», то есть принципиально обратимая. К этой группе относятся неврозы, депрессивные состояния, психосоматозы, психопатии и другое. Страдания этих людей, как считает московский врач-психиатр Д.А.Авдеев, являются во многом следствием их личностно-характерологического склада, который определяется духовными причинами. Роль и ответственность пастыря в окормлении таких больных, очевидно, резко возрастает.

Становление психотерапии, которая и должна врачевать вышеперечисленные психические расстройства, относят обычно на конец XIX века. Нельзя не отметить, что долгое время перед тем психотерапевтическую миссию по праву несли священники. Известный врач-психотерапевт В.К.Невярович в своем труде «Терапия души» пишет: «Психотерапия вобрала в себя и немало позаимствовала из пастырства и духовного врачевания: нравственное воздействие словом, сокровенность встречи, искренность и сопереживание страждущему и другие формы. Вначале труд психотерапевта во многом напоминал труд священника, за исключением богослужения и Таинств, только в миру... В святоотеческом учении содержатся настолько глубоко и убедительно раскрытые аспекты, касающиеся терапии души, что не обратиться к ним и не использовать их вместо сомнительного рода модных психотехник, где наряду с каплей истины море лжи, было бы не только не разумно, но и преступно...» В социальной концепции РПЦ (§ 11.5) говорится, что «нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики, воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для Православия».

Врач-психотерапевт В.К.Невярович считает: «Психотерапия, наполненная духовным смыслом, святоотеческими высоконравственными идеалами, не только имеет право на существование, но вне всякого сомнения, рано или поздно должна занять решающее место в целительстве человеческой души, способствуя ее спасению через истинную Православную веру в лоне Святой Апостольской Церкви Христа».

А вот как раскрывает смысл и суть психотерапевтического воздействия архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий): «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее духовном, воздействии врача на больного — общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней». Здесь делается акцент не на словесном, а на духовном воздействии. Ибо неодухотворенное живительной силой духа слово есть пустая форма, шелуха. «Поэтому лишено всякого смысла, говорить о духовном врачевании, если нет любви в сердце врачевателя, цельной веры, божественного горения и праведности на устах, но более в делах и реальной жизни», — пишет В.К.Невярович. В наше время резко возросло число душевнобольных людей, что является исполнением святоотеческих пророчеств. В особенности, их много в Церкви. Сегодня люди ожидают от священнослужителей психотерапевтической помощи, которая является одной из форм духовной помощи, частью пастырского душепопечения. Главный врач одного из психодиспансеров Ивановской области в беседе со священником воскликнул: «Слава Богу, что открылось так много храмов, а то бы мы захлебнулись в потоке больных!»

Такая пастырская помощь особенно актуальна тогда, когда больной закрыт для неверующего врача, не доверяет ему, считая, что неверующий врач не может иметь правильных представлений о том, что происходит в его православной душе.

Таким образом, священник должен уметь оказать посильную психологическую помощь пришедшему к нему человеку, а для этого ему необходимо обладать хотя бы минимальным набором начальных знаний в этой области. Для этого пастырь может обратиться к трудам святителя Феофана Затворника, который по праву считается Небесным Покровителем пастырской психологии как научно-богословского направления.

Роль пастыря в окормлении лиц с психическими расстройствами велика, потому что большинство психических расстройств, относящихся к области малой психиатрии, — это болезни личности, возникающие, как правило, от игнорирования духовных потребностей, безбожия, духовной слепоты. Профессор Д.Е.Мелихов полагал, что в основе многих психических расстройств лежит несмирение. «Вера же есть смирение», — говорит прп. Варсонофий Великий. Этому и должен, в первую очередь, научать пастырь своих пасомых.

Рассмотрим такое широко распространенное в наше время психическое заболевание, как невроз. Как известно, невроз развивается ввиду конфликта личности с собой или другими людьми, то есть это столкновение между желаемым и действительным. Чем мощнее это столкновение, тем острее протекает заболевание. Справедливо, неврозы иногда называют запущенной формой страстей. Другими словами, грех определяет духовную почву для возникновения невроза. Поэтому невроз является чутким нравственным барометром и связь его с духовной сферой человека очевидна. По этому поводу священник Александр Ельчанинов писал: «Нервность и подобное, мне кажется, просто виды греха, а именно — гордости. Самый главный неврастеник — дьявол. Можно ли представить неврастеником человека смиренного, доброго, терпеливого?»

По мнению профессора Д.Е.Мелихова, компетенция психотерапевта - это рассмотрение психотравмирующих факторов или дефектов воспитания, компетенция духовника — помощь в преодолении нравственных причин болезни, мобилизация сил на активное противостояние ей, а главное — помощь в покаянном раскрытии души к Богу, исторжение из души самих корней болезни. Для врача, посвятившего себя психотерапии, важно иметь собственные духовные ценности, которые определяли бы его работу с пациентами. Без собственной духовной платформы врач не сумеет различить психо-социальные и биологические причины заболеваний от экзистенциональных, мировоззренческих причин. Если же врач-психотерапевт является православным, то, по желанию и просьбе больного, он должен помочь ему найти путь к Богу. Исходя из врачебного опыта, Д. А. Авдеев пишет: «В этом случае слово специалиста будет подкрепляться благодатной силой Божией, укажет дорогу к Тому, Который — Истина, Путь и Жизнь!»

Конечно, как правильно указывает игумен Евмений, у православного врача не должно возникать соблазна навязывать религиозные ценности под видом психотерапевтической помощи. Например, говорить больному: «Вам поможет только исповедь и Святое Причастие!» Или: «Пока вы не примете Святое Крещение, я не буду вас лечить!» Это является нарушением врачебной этики. Человек должен сознательно прийти к Богу, Церкви и ее Таинствам. Бог является только конечной целью всех устремлений человека, но не средством к достижению физического или психического здоровья.

Врач не должен подменять собой священника. Он лишь предшествует ему. Врач Д.ААвдеев указывает: «Доктор, иногда представляет собой "заслон" оттого, чтобы пациент не впал в еще большие искушения и грехи: например, алкоголь, блуд, самоубийство». Также и священник не должен подменять собою врача, оказывая духовную помощь лицам с психическими расстройствами.

Заключение. Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что совместная работа пастырей Церкви и врачей-психиатров в деле поддержания и сохранения психического здоровья населения — это давно назревшая необходимость, уникальная возможность сегодняшнего дня, требование людей и веление времени. Общими усилиями, доверяя и помогая друг другу, пастыри и врачи должны спасти наш народ от таких страшных бед, как повальная алкоголизация и наркотизация, от наплыва тоталитарных сект, оккультных врачевателей и психотехник, от постоянно растущей невротизации и психической деградации. Корнем всех этих бед являются бездуховность, потеря истинных ценностей и смысла жизни.

Какой будет Россия завтра, во многом зависит от нас с вами, пастырей и врачей, от нашей веры и духовности. С каждого из нас спросится за каждый нами прожитый день, за каждого человека, который обратился к нам за помощью.

Литература

1. "Новый Завет". Изд-во Московской Патриархии. М., 1994
2. "Настольная книга священнослужителя". Том 8, М, 1988
3. "Юбилейный Архиерейский Собор РПЦ. Москва, 13-16 августа 2000 года". Сборник докладов и документов. Санкт-Петербург, 2000
4. Проф. архим. Киприан (Керн) "Православное пастырское служение". Изд-во журнала "Вечное". Париж, 1957
5. Игумен Евмений "Пастырская помощь душевнобольным". Изд-во "Свет Православия", Макариево-Решемская обитель, 1999г.
6. Священник Сергий Филимонов "Церковь, больница, больной". СПб., 1999
7. "Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни". Сборник. М., 1997
8. Невярович В.К. "Терапия души". М., 2000
9. Авдеев Д.А. "В помощь страждущей душе". М., 2000

 

Церковное душепопечение ПНИ - 7²

Протоиерей Валерий Швецов,
благочинный Красносельского округа Санкт-Петербургской епархии,
настоятель храма прмч. Андрея Критского, психолог

Психоневрологический интернат № 7 (ПНИ - 7) расположен по адресу: проспект Ветеранов, дом 180. В интернате имеется 5 отделений с различными режимами психиатрического наблюдения и надзора с числом проживающих более 900 человек. Проживающие в интернате имеют разный возраст - от детского до престарелого — и поступают с задержкой психического развития, слабоумием, с синдромом Дауна, с олигофренией, шизофренией и другими психическими и гериатрическими заболеваниями. Проживающих обслуживает более 300 сотрудников, из которых только 200 человек составляют медперсонал.

С 1994 года ПНИ—7 духовно окормляется клиром храма прмч. Андрея Критского, расположенного в пос. Володарский. До этого несколько лет интернат посещали проповедники христианской Евангелической Церкви. В интернате с проживающими проводились богослужения, пелись духовные песни. С 1994 года интернат духовно окормляется только православным священством в духе Русской Православной Церкви.

По решению директора интерната Земцовой Татьяны Владимировны в 1995 году на 4-ом отделении был устроен домовой храм в честь св. прав. Иоанна Кронштадтского. Это был первый храм в учреждениях такого типа. Под него была отдана светлая, просторная больничная палата. В то время начальство могло посмотреть по-разному на начинание директора. Директор шел на определенный риск, но по молитвам св. прав. Иоанна Кронштадтского все сомнения и колебания в сердце директора были рассеяны Божией благодатью, и храм появился. Как не случайное совпадение можно отметить, что первым рабочим днем директора в интернате было 2 января 1982 года - день памяти св. прав. Иоанна Кронштадтского.

До момента обустройства храма духовно окормить и объединить в одну большую семью сотрудников и проживающих не представлялось возможным. У священства после посещения интерната оставалось чувство неполной удовлетворенности. С появлением храма ситуация в корне изменилась. Храм постепенно стал центром духовной жизни интерната и объединил всех сотрудников и проживающих. С храмом в интернате стало каждому на душе спокойнее и легче жить и работать. Он стал родным для большинства сотрудников и проживающих. Все значимые дела и события, совершающиеся в интернате, предварялись совместной храмовой молитвой.

Надо отметить, что православное священство в нашей стране получило право на социальное служение только в начале 90-х годов прошедшего столетия, поэтому опыта служения в учреждениях типа ПНИ не имело. Церковное душепопечение подобных учреждений до революции 1917 года происходило в кардинально иных условиях и не описано достаточно подробно в православной литературе, чтобы быть руководством к действию для священника сегодня. Поэтому опыт такой работы пришел не сразу. В начале этого пути приходилось уповать на милость и помощь Божию.

Первым делом было решено все этажи и помещения интерната освятить православным чином.

Для полноценного духовного окормления проживающих священство стало опираться, в первую очередь, на самих сотрудников интерната, и только во вторую - на помощь волонтеров из числа прихожан. Надо отдать должное директору за большую работу, которую она проводила, помогая священству воцерковлять сотрудников, чтобы они смогли на отделениях оказывать содействие в духовном окормлении проживающих. Директор всегда начинал пятиминутки и совещания с персоналом с краткой молитвы, объяснял необходимость посещения храма, чтения слова Божия и другой духовной литературы, значение духовного окормления интерната священством. Постепенно заведующие отделениями, старшие медсестры и младший персонал стали искренними помощниками священства в деле духовного окормления проживающих. Это видно по организованному приобщению Святыми Христовыми Тайнами проживающих на отделениях, не имеющих возможность посещать храм.

Воцерковление проживающих было начато с обучения их простым молитвам и правильному наложению на себя крестного знамения, раздачи православных нательных крестов. Благодаря заботе персонала, они стали часто употреблять святую воду, учиться осенять принимаемую пищу крестным знамением.

Одним из главных принципов духовного окормления проживающих стал принцип добровольности, отсутствие всякого насилия над их волею. Духовное окормление совершается с ведома и согласия близких родственников или опекунов проживающих, а также по их вере, вере персонала и священства. Это положение становится особенно важным тогда, когда проживающие никак не проявляют своего отношения к вере, но и не препятствуют совершению над ними церковных обрядов и Святых Таинств.

Все поступающие в интернат на постоянное проживание с согласия близких родственников и по собственному расположению принимают православное Святое Крещение, если не были крещены ранее, и далее духовно окормляются. Во время тяжелых болезней проживающие чаще, чем обычно, причащаются Святых Христовых Тайн и проходят Таинство Елеосвящения. Умершие очно или заочно отпеваются в часовне при интернате. В храмовый Синодик, поминаемый на каждой Божественной Литургии, вносятся имена проживающих и сотрудников православного вероисповедания.

Стержнем и основой всей работы по духовному окормлению является регулярное совершение Божественной Литургии (не реже 2-3 раз в месяц). Она совершается одновременно как для проживающих, так и для персонала, который имеет возможность на момент богослужения посетить храм. Православная община верующих, постоянно посещающих храм, сегодня состоит примерно из 50-70 проживающих и 25-30 человек персонала.

Божественная Литургия совершается рано. Ее начало около 8 час. 30 мин. обусловлено тем, что все причастники в храме и на этаже принимают Святые Христовы Тайны, как и положено по церковным канонам, натощак. Время завтрака для причастников, организованное обычно для всего отделения сразу, смещается на полтора часа позже обычного времени. За каждой службой приобщается Святых Христовых Тайн около 50-70 человек в храме и около 80-120 человек на отделении. После каждой Литургии священник со Святой Чашей посещает по очереди одно из отделений интерната и приобщает всех желающих. В этом оказывает помощь медперсонал, который готовит причастников к встрече со священником.

Надо сказать, что так было не всегда. В первое время посещения интерната проживающие приобщались Святых Тайн спустя 2-3 часа после завтрака, как младенцы, к которым по церковным канонам приравниваются такие больные. Только спустя 1,5-2 года регулярного посещения интерната священством проживающие стали приобщаться Святых Тайн натощак, за исключением больных шизофренией.

Перед священством, желающим духовно окормлять такие учреждения, возникают немалые трудности. Сам факт посещения таких заведений священством, а тем более совершения Божественной Литургии, массового приобщения проживающих Святыми Тайнами отнимает очень много нервной и физической энергии, требует максимальной собранности, трезвения, смирения и упования на всесильную помощь Божию. Не стоит, наверное, и упоминать, что такое служение должно совершаться бескорыстно, так как администрация интерната не имеет возможности в материальном эквиваленте выразить благодарность священству за понесенные им большие труды. Но вместе с тем, за этот бескорыстный труд и искреннюю молитву проживающих, за службу в храме Господь дает особую благодать и радость как священству, так и персоналу, принимающему участие в духовном окормлении проживающих. Я всегда после службы уходил из интерната духовно отдохнувшим и благодатно наполненным, хотя и на фоне большой физической и нервной усталости.

Священнику, имеющему дерзновение духовно окормлять учреждения такого профиля, самому необходимо духовно окормляться у опытного пастыря, заручившись его благословением и молитвами. Для меня таким священником стал на то время архим. Иоанн (Крестьянкин), насельник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, известный всероссийский старец. Старец дал мне ответ на мой вопрос, обращенный к нему, по поводу невозможности продолжения мною обучения в Духовной Академии. Он сказал мне, что моя академия и мое духовное обучение — это посещение интерната, там я научусь всему. Он же и благословил меня, не смущаясь, первое время приобщать Христовых Тайн проживающих, как младенцев, -спустя 2-3 часа после завтрака. Я смиренно испросил его старческих святых молитв на такое многотрудное дело, как окормление интерната. Его молитвы помогли мне преодолеть очень серьезное искушение, которое встретилось на моем пастырском пути в самом начале посещения интерната.

Искушение состояло в следующем. Во время приобщения Святыми Христовыми Тайнами проживающих на отделениях по причине большого количества причастников, малого времени знакомства пастыря с проживающими и проживающих с пастырем, отсутствия необходимого духовного опыта и понимания духовного настроя проживающих, противления злых духов благодати Божией, а также ради смирения пастыря, Господь попускал случаи, когда Святые Тайны оказывались не принятыми и изверженными из уст причастников. Например, причастник принимал преподаваемые ему Святые Тайны, но, отойдя, еще до момента запивки, сплевывал их. Так продолжалось какое-то время. Встал вопрос, либо перестать массово приобщать проживающих Святых Тайн, и тогда терялся бы главный смысл посещения священником интерната, либо молиться, смиряться, терпеть, прося у Бога помощи, продолжая с великой осторожностью начатое дело. Я избрал второй путь.

Постепенно по милости Божией это крайне тяжелое искушение было преодолено. Сейчас приобщение Святыми Тайнами в храме и на отделениях интерната проходит организованно, спокойно, вдохновенно и благодатно.

Надо отметить, что духовное окормление таких учреждений требует большой самоотдачи от пастыря. Интернат должен стать для него родным домом, где его всегда ждут и встречают с радостью, и куда сам он спешит по любви и зову сердца.

Когда я первое время приходил в интернат, то думал, что исполняю свой христианский долг, помогая встретиться со Христом проживающим и персоналу. Спустя некоторое время я стал понимать, что посещение интерната необходимо, прежде всего, мне самому, ибо только среди тех, кто его населяет, я чувствую себя по-особому легко, просто, вдохновенно и радостно, как, наверное, и должен всегда чувствовать себя человек.

Хотелось бы сказать и несколько слов об особенностях духовного окормления проживающих в интернате. В интернате проживают лица с наличием психических расстройств того или иного вида от легких до самых тяжелых. Но тем не менее, очень многие из них восприимчивы к благодатной религиозной стороне жизни и имеют живую душу. Они отличаются особой открытостью, ранимостью, быстро откликаются на тепло и ласку, способны быть верными в своей дружбе и привязанности. Они больше похожи на детей из-за своей доверчивости и сердечности. Вот что еще можно сказать о них: «Человеческая душа живет в сердце. У людей, ставших инвалидами с детства, сердца отзывчивые, очень чуткие. Они, как струны, как камертон, — тронь тихонько, и отзовутся: тончайшие оттенки чувств знакомы им. И души их, как серебряные колокольчики, поют тихо и нежно, то грустно и радостно. Одному Богу известно, какое богатство скрыто там, в Святая Святых — в глубине их сердец. Не многим из них удается выразить себя, свой творческий потенциал. И этот источник бесконечной, мудрой, всепонимающей и всепрощающей доброты скрыт от большинства людей. От тех, кто за хаотической суетой повседневности, отвык слушать окружающий мир душой и сердцем» (Ирина Беккер, «Пусть в вашем сердце живет любовь», газета «Русский инвалид», № 3-4, 1994).

К таким людям надо идти с открытым сердцем, без всякой корысти, ибо, находясь среди них, невозможно фальшивить. Либо принимаешь их всем сердцем и становишься проще, открытее, свободнее от фальши, либо, придя раз к ним со своим высокомерием и чувством отчужденности, никогда более не придешь снова. Если приходишь к ним с открытым сердцем, становишься их сокровенным другом, а, может быть, отцом или матерью. Не понимая этого, нельзя окормлять духовно эту паству, ибо это очень просто и очень сложно одновременно.

Часто у пастыря возникает вопрос: как подготовить верующих в интернате к восприятию благодати Божией в Таинстве Святого Причастия. Пастырю нужно уметь правильно расположить сердце таких больных, дать сердцу молитвенный, благоговейный настрой. Все это происходит, в первую очередь, во время совершения Божественной Литургии силою благодати Святого Духа. Перед Святым Причастием в нашем интернате обычно проводится общая Исповедь, во время которой через простые образные, яркие, доступные для сердечного восприятия слова достигается покаянное настроение, острое ощущение собственной греховности. Во время проповеди на общей Исповеди раскрываются простые Евангельские Истины о любви, всепрощении, необходимости молитвы, духовного и телесного труда, о несовместимости благодатной жизни с Богом и наличии греховных привычек и пороков, таких как непослушание медперсоналу, курение, употребление алкоголя и другое.

Если пастырь смог правильно духовно настроиться сам во время совершения Божественной Литургии, то он станет «камертоном» для всех остальных молящихся в храме. При этом условии 10-15-минутной проповеди бывает достаточно для того, чтобы молящимися овладело покаянное, благоговейное состояние. После проповеди над всеми исповедниками прочитывается разрешительная молитва, и они допускаются к принятию Святых Христовых Тайн. Медперсонал исповедуется на частной Исповеди, которая проводится сразу после общей.

На отделениях интерната, в палатах или в фойе для тех, кто готовился к Святому Причастию, кратко повторяется общая Исповедь, и проживающие допускаются к Святой Чаше. Само собой разумеется, что приобщение Святыми Тайнами должно происходить с согласия, а если возможно, то и при живом участии со стороны проживающих. Пастырю нельзя забывать, что Святое Причастие — это не таблетка, а Таинство соединения на сокровенной глубине души человека с Богом. Поэтому проживающие должны участвовать в совершающемся над ними Святом Таинстве сознательно и благоговейно, насколько это возможно, чему должны способствовать пастырь и медперсонал, помогающий священству в деле духовного окормления.

Нельзя приобщать Святыми Тайнами больных в состоянии острого психоза, пребывающих в аффекте или других негативных психических состояниях, а также произносящих хулу на Святые Тайны. Указывать пастырю на таких больных, не способных в данный момент принимать Святые Тайны, должны врачи или медсестры, хорошо знающие своих больных и их душевное состояние.

Во время приобщения Святыми Христовыми Тайнами проживающих на отделениях священнику надо быть предельно внимательным и осторожным. Он должен иметь с собой ножницы, чистые платы, спирт, спички и т.д. на случай попадания Святых Тайн на одежду больного или в какое-нибудь другое место и сделать все, от него зависящее, во избежание попрания Святых Тайн.

Опираясь на многолетние наблюдения священства и персонала за проживающими в интернате, можно с большой степенью достоверности сделать следующие важные выводы.

Богослужения улучшают у проживающих эмоциональное состояние. Они становятся более приветливы и доброжелательны как в словах, так и в делах, более открыты и расположены к общению с персоналом и друг с другом, более доступны педагогической коррекции, легче усваивают обращенные к ним слова и быстрее откликаются на просьбы персонала. Благодаря своей эмоциональной отзывчивости, проживающие помогают и самим сотрудникам участием и словом, сказанным от сердца, пережить их личное горе и жизненные невзгоды. У проживающих после Богослужений заметно снижается психическое напряжение и мышечный тонус, среди них уменьшается количество конфликтных ситуаций. Все это приводит к снижению потребности в медикаментах, и больные ведутся на более низких дозах психотропных препаратов.

У проживающих с интеллектуальной недостаточностью улучшаются мыслительные процессы. Например, было замечено частичное восстановление некоторых функций абстрактного мышления и внимания. Нами было отмечено развитие у проживающих моторики в целом и формирование тонкой моторики. Они стали более восприимчивы к разным видам творческой реабилитации: эстетотерапии, музыкотерапии, посещению музеев и театров; стали активнее участвовать в работе театральной и концертной студий, спортивных кружков и многое другое.

Значительные изменения в лучшую сторону происходят и в нравственной сфере жизни проживающих. Когда больные нарушают режим проживания в интернате или совершают безнравственные поступки, то у них появляется чувство стыда и раскаяния за содеянное, ощущение неправильности своего поведения, что влечет их в храм на Таинство Святой Исповеди. Обостряющееся чувство совести и стыдливости рождает у проживающих противоположного пола желание «узаконить» свои чувства и расположение друг к другу в храме через благословение священника, если они по тем или иным причинам не могут этого сделать обычным путем в ЗАГСе.

Любовь к храму и к Богу помогает проживающим в их жизни. Им стало интереснее жить в интернате. Для них стали возможными поездки на о. Валаам в Спасо-Преображенский монастырь, в обитель прп. Варлаама Хутынского и в другие места. Некоторые из проживающих настолько воцерковились за это время, что самостоятельно (с разрешения врача) посещают богослужения в храмах города в воскресные и праздничные дни. Особое утешение принес храм лицам старше 60 лет, в первую очередь женщинам. Они стали меньше тяготиться жизнью в интернате. Она стала для них светлее и осмысленнее. Храм дал им дополнительные силы для жизни.

Отражается наличие храма и духовное окормление и на больных с тяжелым диагнозом шизофрении. Первоначально у них было негативное отношение к посещению домашней церкви и Святому Причастию. В настоящее время многие из них приобщаются Святых Христовых Тайн, хотя церковь, конечно, как правило, не посещают по разным причинам. Нами было отмечено изменение в лучшую сторону отношения больных с диагнозом шизофрении в самых тяжелых формах, находящихся под особым психиатрическим наблюдением медперсонала, к приятию Святых Христовых Тайн. Эти больные стали постепенно принимать Святые Тайны, как и все проживающие в интернате, строго натощак, не подвергаясь при этом никакому принуждению со стороны медперсонала. Это явление, заключающееся в добровольном переносе для таких тяжко психически больных на несколько часов времени завтрака и курения, в области психиатрии можно отнести к разряду чудесного.

Наличие домового храма и возможность его посещения для молитвы и беседы со священником уменьшают депривацию (явления госпитализма, порождаемые длительным пребыванием в учреждении закрытого типа).

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что у проживающих происходит частичное компенсирование психофизического дефекта.

В последнее время стало заметно духовное сближение коллектива сотрудников и проживающих в интернате. Этому способствуют совместные поездки в монастыри и храмы города, выбор в крестные родители проживающими для своих маленьких детей сотрудников, постоянная помощь персонала священству в духовном окормлении проживающих и многое другое.

Все труды священства и сотрудников по духовному окормлению проживающих окупаются во сто крат их ответною благодарностью, искренностью чувств и чистою молитвою к Богу. Результатом этой большой работы является стабильность коллектива, маленькая текучесть кадров при минимальных окладах и большой нагрузке сотрудников. Более 60 процентов сотрудников проработали в интернате уже более десять лет.

В связи с юбилейной датой в 2000 году, 25-летием открытия интерната, директор Т. В. Земцова и ее ближайшие помощники, оказывающие содействие священству в духовном окормлении проживающих, представлены к церковным и правительственным наградам.

 

---